Вилле Хаапасало на съемках фильма в Горном Алтае

В конце августа – начале сентября популярный финский актер и шоумен Вилле Хаапасало работал в Горном Алтае со съемочной группой телекомпании Aito Media. В рамках проекта «Алтай за 30 дней» после июньской командировки по Алтайскому краю в содружестве с российским телеканалом «Моя планета» продолжались поиски сюжетов в горных районах республики.



В столице республики Вилле побывал на рынке «Ткацкий», где живо общался с торговцами, причем его интересовали только традиционные продукты, которыми богат Алтай. Он купил себе кедрового ореха, поговорил с продавцом о видах на нынешний урожай и ценах на «второй хлеб» таёжников, а в другом торговом ряду прошел мимо всех столов с овощами и фруктами, чтобы купить себе «серу» — старинную жвачку из смолы лиственницы.



В республиканском музее имени А.В. Анохина гость из Финляндии изумил всех сотрудников музея тем, что прямо от входа устремился в полуподвальное помещение, где хранится мумия с Укока. Во всех музеях, где ему приходится бывать, Вилле снимает что-то одно и никогда не соглашается на «визиты вежливости», во время которых приходится выслушивать потоки лишней информации, которая нигде не пригодится. Рассказ об алтайских скифах и нынешних делах жителей республики Вилле продолжил на берегу Маймы, категорически отказавшись вместе с режиссером фильма от съемок на фоне «новодела» наискосок от республиканского МВД. Таких «садов камней» он много видел в других местах и не нашел в них ничего оригинального. Под шум дождя, больше привычный финскому зрителю, Вилле вёл неторопливый разговор с Данилом Мамыевым — признанным знатоком алтайских обычаев и традиций.



Дальше путь съёмочной группы лежал на Телецкое озеро, где ждали встречи с новыми героями фильма. Левая рука оператора Сами Харьюнена заметно побаливала: он сделал себе на память татуировку в стиле алтайского звериного стиля по совету певца и музыканта Эмиля Толкочекова, тоже участника будущего фильма. В течение трёх часов финны терпеливо ждали, пока горно-алтайский мастер тату Андрей Скоблин наносил древний рисунок из культуры Пазырыкского времени на руку отважного оператора. А ещё в тот же день были съёмки на склоне Тугаи, откуда весь Горно-Алтайск перед исполнителем бесподобной роли в «Особенностях национальной охоты» был как на ладони, и он был в ударе, когда произносил свой яркий монолог, передавая восторг от всего увиденного.



Прогулка на быстроходном «сильвере» к водопаду Корбу, разговор с директором Алтайского заповедника Игорем Калмыковым под шум падающей воды…



…и, конечно, запланированная встреча с алтайским Петровичем, который вряд ли уступил бы экранному Кузьмичу в ландшафтном дизайне при оформлении собственного сада. Сергей Петрович Ерофеев, авторитетный ветеран заповедника, рассказывал гостям о садоводстве на Телецком озере, о природе и всём, что может быть интересно нашим соседям, живущим далеко на западе.



На берегу озера Вилле встретился с местным моряком и рыболовом, который заговорил с ним на чистейшем английском. Вилле делал вид, что не понимает такого языка и упорно говорил по-русски. Но Андрей Ефремов стоял на своём и на хорошем английском рассказывал, как был рыбаком на Русском Севере, а теперь вынужден находиться здесь, потому что там рыбы стало меньше, чем рыбаков. На озере от местных жителей для Вилле был заготовлен душевный подарок — ёмкость с можжевеловой; гость великодушно оставил её здешним рыбакам, к их великой радости.

 

Гости увозили с озера поучительную историю теплохода «Пионер Алтая», восстановленного стараниями предпринимателя Ивана Южакова, и живые рассказы Мирославы Сахневич, работающей на одном из кордонов заповедника. Порыбачить с Михаилом Кунгуровым в этот раз не удалось — гостям показалось, что на озёрах Монголии их ждут более интересные уловы. Наутро они были уже в Чемальском районе, на берегу Катуни их ждала встреча с художником, активистом «зелёного» движения и альпинистом Борисом Суразаковым. Ко всеобщему удивлению, Вилле оказался умелым рисовальщиком. А когда он вошёл в мастерскую Бориса, это было для него настоящим потрясением…



Пейзажи, развешанные по стенам мастерской, были один краше другого — и почти все они были рождены в районе Актру, куда художник отправляется каждое лето в поисках вдохновения. Он общается там с миром духов Алтая, открывает для себя много нового и невыразимого словами. Это можно передать только через холст и краски… Слушая хозяина мастерской, Вилле понимал: мимо Актру ему никак не проехать.



Перед продолжением поездки в сторону острова Патмос, где восстановлен православный скит, Вилле совершил очередное омовение: после купания под водопадом Корбу вода в Катуни показалась ему более свежей и бодрящей.



Православная обитель в Чемале, восстановленная трудами подвижника Виктора Павлова, оставившего ради этого Москву, сменилась на пути съёмочной группы утром нового дня «островом тишины», по которому бродят доисторические зубры. Во владениях Владимира Попова, который работает в Чергинском питомнике, можно сказать, со времени его основания, Вилле находил продолжение сюжетов, отснятых на берегах Телецкого озера, а дальше – дорога на Куладу, где его ждала встреча с родственной душой — актёром, музыкантом и режиссёром Ногоном Шумаровым (на снимке). Точно так же, как Вилле, он учился актёрскому мастерству в том же самом вузе, и, как оказалось, у них были одни и те же наставники, только Ногон учился гораздо раньше. Ради такой встречи Ногон отказался от выступления перед президентом Путиным, который находился в эти же дни в Горном Алтае — вместо него выступать перед главой государства поехал Сарымай, тоже уроженец здешних мест.



Приехать на Алтай и не увидеть захватывающие состязания по рафтингу — это было бы непростительно, тем более, что Вилле в молодости тоже увлекался водным туризмом, как и хоккеем, кстати говоря. Как раз в это время на Катуни проходил водный фестиваль «Ак Талай Маргаан», одновременно с чемпионатом России по рафтингу.

 

На Катуни планировалась встреча Вилле с прославленным ветераном-водником Александром Елистратовым, но, к сожалению, в этот день ему пришлось собирать в дорогу Елистратова-младшего. Но бессменный организатор «белых праздников» Николай Алексеевич Дегтярёв был на месте, и с его помощью Вилле охотно вспомнил молодость…



 

Он вышел на старт вместе с горно-алтайцами, и они по достоинству оценили мастерство финского гостя. Остаётся верить, что снятый на Ильгумене сюжет тоже станет украшением будущего фильма.



В Курае съемочную группу ждал Олег Болтоков, здешний «сталкер», которому лучше всех известны пути-дороги к ледникам Северо-Чуйского хребта. Конечно же, путь финских тележурналистов лежал в сторону Актру, куда их позвали полотна Бориса Суразакова, да и сам он охотно откликнулся на их просьбу побыть гидом-проводником.



Для оператора Осси Кяки сюжеты и панорамы, увиденные в районе Актру, останутся в памяти надолго. Это было для финнов настоящее приключение — отъехать от асфальта Чуйского тракта в сторону и собственными глазами увидеть, как могут действительно отдыхать русские туристы и альпинисты в лагере «Актру».

 

Вилле вглядывался с большим напряжением в ледники, на которые ему указывал Борис: не верилось, что на седьмом десятке своих лет художник и альпинист легко преодолевает такие расстояния за световой день. Нет, горы не его стихия, признавал Вилле, и честно говорил о том, что лучше всего чувствует себя в лесу. Просто в лесу, где ему всё открыто и понятно. Но, правда, в окрестностях Кулады он не совсем понимал: что значит «поющий лес», если дословно переводить с алтайского название родового урочища Шумаровых? И Ногон доходчиво объяснял ему: коровы идут – лес слышит их мычание; отара овец возвращается – в лесу раздается их блеяние; осенний гон у маралов – это тоже песня; и люди ходят по лесу – поют и перекликаются. Все звуки в лесу — это песни, оттого и название такое.



Борис Суразаков здесь, высоко в горах, стал другим. Перед походом к леднику он рассказывал гостям вещи, в которые верилось с трудом. Но всё это действительно было. В горах происходят вещи, которые трудно даже себе представить в обыденной жизни. Вот почему альпинисты не могут жить без восхождений, даже если это сопряжено с большим риском для жизни.



Вместе со всеми Вилле отправился в путь, хотя знал: врачи будут его ругать самыми страшными словами, рисовать безрадостные картины будущего, если он будет и впредь совершать такие же безрассудные поступки. Но как усидишь на месте? После всего, что рассказывал Борис, было только одно желание — хотя бы немного прикоснуться к тому миру, в котором он живёт.



Работа на пленэре — мечта каждого художника, но работать на таком пленэре, как в Актру, — это удел избранных. Из всех мест, которыми богат и известен Алтай, Борис Суразаков выбрал для себя район Актру. А почему, он и сам не может этого себе объяснить. Для того, чтобы это понять, надо просто смотреть его картины. Смотреть и переходить за грань холста.



Легенды и предания древнего Алтая, его нынешняя душа и, конечно, его боль, вызванная «диким туризмом», не имеющим никаких берегов, его красоты и начало массового загрязнения — всё это Борис передавал на словах в надежде, что его услышат за пределами Алтая. Как сохранить это богатство, как уберечь эту красоту? Он очень хотел бы увидеть всё это в будущем фильме Вилле Хаапасало.

 

В каждом походе самое грустное — время его завершения. Приходит пора прощаться, когда не знаешь: будет ли новая встреча? Борис надеется, что своим «мастер-классом» (если пользоваться сленгом гостей) он смог показать им другой Алтай, и было бы здорово, если многомиллионная аудитория Вилле увидит его таким же.



А в конце пути была радуга во всё небо, и Вилле стоял, прислонившись к могучему стволу вековой лиственницы. О чем говорил он перед камерой? Какие слова пришли к нему после похода в Белый Дом? Именно так звучит в переводе название места, которое ему открыл Борис. Будем ждать выхода фильма на экран, чтобы услышать еще один монолог финского путешественника.



Юрточный кемпинг, разбитый неподалёку от Чуйского тракта, стал местом очередного пристанища, и лучший из его гидов-проводников охотно рассказывал гостям об алтайских древностях. Он увлеченно говорил об особенностях наднациональной наскальной живописи в эпоху свободы от каких-либо границ, сравнивал стили изображения здешних животных мастерами эпохи бронзы и более поздней эпохи Пазырыка.



И совсем рядом — фантастически выглядящая на фоне алтайских древностей солнечная электростанция посреди Чуйской степи, мощнейшая в России. В новом фильме для финского TV, в котором упоминаются путешествие Йоханнеса Габриэля Гранё столетней давности и его книга «ALTAI. Vallusvuosina nähtyä ja elettyä» (1919), переизданная в 2012-м в Москве, предполагаются параллели между увиденным тогда и картинами нынешней жизни. По словам Вилле, здесь больше смотрят в будущее, чем в прошлое, и это значит, у Республики Алтай — хорошие перспективы.



Поход к ледникам Актру дал о себе знать: поездку к местам обитания снежного барса на территории национального парка «Сайлюгем» пришлось отложить. Полученная в молодости травма во время игры в хоккей и перенесенная на ноге операция напомнили о себе, и даже пришлось пойти в Кош-Агачскую райбольницу. Врачи успокоили Вилле: серьёзных осложнений нет, но от длительных переходов лучше воздержаться. Жаль, что поездка в отроги Курайского хребта сорвалась, и пришлось довольствоваться только интервью с фотоохотником на снежного барса Алексеем Кужлековым. С разрешения руководства, он охотно поделился видео- и фотосюжетами с участием алтайского ирбиса, и можно сказать, что финны станут первыми в Европе, кому НП «Сайлюгем» покажет снежного барса во всей красе, среди дикой природы.



А дальше после встречи с Коко Талкыбаевой, практикующей традиционные шаманские обряды и гадания, исполнившей для гостей обряд на счастливую дорогу, предстоял перелёт в Уймонскую долину. Нынешний год – юбилейный для последователей Н.К. Рериха, заново открывшего Алтай западному миру. Ровно 90 лет назад прошла знаменитая рериховская экспедиция, а как живут сегодня его последователи, чем они заняты, чего ждут от ближайшего будущего? Всё это тоже найдет свое отражение в будущем фильме.





Во время перелёта пилоты «АлтайАвиа» предлагали снять Белуху, не откладывая на последний день съёмки в районе Кара-Тюрека и, возможно, Аккема. Но гости были непреклонны: по графику, Белуха у них запланирована на последний день, и, судя по погоде в начале сентября, ничто не предвещало особых изменений. Издалека владычица Алтая, трёхглавая Уч-Сумер была на редкость красива в день перелёта из Акташа в верховья Катуни.



По пути на Уймон была кратковременная остановка на озёрах, пока еще малодоступных для массового туризма, и там, вдалеке от мирской суеты, среди дикой первозданной природы Вилле еще раз вошел в ледниковую воду.



Что больше всего запомнилось ему во время двухнедельной командировки по горам Алтая? Были десятки разных встреч, но, похоже, он искал самую важную для себя встречу, во время которой хотел скорее всего выговориться и услышать в ответ нужные для себя слова. Как мы живём? Правильно ли то, что мы делаем в повседневной жизни? И как дальше жить, если есть какие-то сомнения? Встреча в Мульте с народной целительницей Людмилой Ивановной Неверовой, которая знает силу трав, пишет стихи и следует заветам старообрядчества, наверное, и была для Вилле тем откровением, ради которого он ехал на Алтай. Каким-то внутренним зрением она прочувствовала его, угадала состояние души и стала говорить слова, которые встретили с его стороны живой отклик. Он попросил после съемок оставить их с Людмилой Ивановной наедине, и каким был их разговор, Бог весть — но когда он вернулся, в съёмочной группе увидели: к нему пришло утешение. Так случается в этой жизни, и не только работой жив человек.



На берегу реки, давшей название старообрядческому селу, Вилле говорил своим будущим зрителям, что побывал в заветной стране, а сейчас стоит на берегу реки, название которой в переводе с финского – «благостная земля». В дословном переводе Multa имеет именно такое значение. Может ли быть случайным такое совпадение? Вилле никогда не навязывает своего мнения телезрителям, он просто рассказывает о том, что видит.



На следующий день был взлёт, и пилоты взяли курс в сторону Белухи. Ясная, безоблачная  с первых дней сентября погода в тот день испортилась. С утра было неясно, дадут разрешение на взлёт или нет. В конце концов, разрешение дали…





Алтай всё же показал свой характер. Единственный день — самый последний день съёмок — выдался самым ненастным за всё время работы съемочной группы. Все планы показать Белуху не только финнам, а может быть, и телезрителям других стран во всей её красе таяли на глазах… Увы, красивых финальных съёмок не получилось, и заключительный, спланированный ещё в Хельсинки выход Вилле из красивого вертолёта на гребень перевала Кара-Тюрек был скомкан и напрочь лишён того пафоса, на который рассчитывали продюсеры. Алтай непредсказуем, он непонятен и загадочен даже для тех, кто живёт здесь веками. Об этом писал еще Гранё.



Вилле стоял в новом наряде, заготовленном для заключительного, самого торжественного дня, и снова открывал для себя Алтай. Наверное, он понимал, что даже за 30 дней невозможно снять его таким, чтобы все согласились: да, ко всему, что снято, добавить больше нечего. Увы, так не бывает. Для того, чтобы его показать по-настоящему, надо приезжать сюда снова и снова. В одной из деревень, кстати, ему нагадали: будет приезжать – но только без сопровождения, один. Сбудется это или нет, сказать трудно. А фильм выйдет на экраны где-то в феврале.



Что оставляют для себя участники его съемочной группы после творческой командировки на Алтай? Этот портрет на фоне кош-агачского пейзажа оператор Осси Кяки вывесил на главной странице в своем аккаунте на Фейсбуке.

 

Вилле Хаапасало получает на память один из наиболее удачных портретов в аэропорту Усть-Коксы. А для режиссера Веры Олсон самым памятным будет селфи в Чемале на фоне православного скита, к которому ведёт подвесной мост через Катунь.



Сами Харьюнен кроме яркой татуировки, сделанной в Горно-Алтайске, сохранит себе на память этот портрет, сделанный где-то в Актру. Какими будут отснятые там кадры, мы скоро увидим, а пока перед нами движение в направлении поиска.