Ерболат Нуриманов: «Я не приукрашиваю свою жизнь...»

Ерболат Нуриманов родился в с. Мухор-Турхата Кош-Агачского района, учился там же в средней школе. Закончил Алма-Атинское художественное училище и факультет декоративно-прикладного искусства Алма-Атинского университета имени Абая. Живописец, работающий в области станковой живописи, портрета, пейзажа, натюрморта. Участник республиканских, зональных, международных выставок. Его работы находятся в частных коллекциях Турции, Голландии, Египта, Монголии, Казахстана и России. Ерболат Нуриманов является автором герба Кош-Агачского района. С 1997-го года работает преподавателем по классу изобразительного искусства в Кош-Агачской школе искусств...

Ак-Туру	Осеннее утро	Горы Кош-Агача

Беркутчи	Мажой

 «Он как солнышко!» — восторженно отзывается о пейзажисте Ерболате Нуриманове одна из его поклонниц. Художник восхищает своими картинами, располагает по-детски искренней улыбкой и своей ясностью - говоря о себе, он не вводит в заблуждение собеседника желанием казаться сложнее, чем есть. К чему это, если сам он прежде всего ценит честность? Но вообще-то он «пришелец с Марса» - Кош-Агач он называет Марсом, и для него это не просто необычные ландшафт и природа, а источник для творчества. Вот и мы вслед за Ерболатом обратим свои взгляды на дальние просторы алтайской земли, где, по его словам, люди научились ценить живописное искусство...

- Ерболат, Вы — казах по национальности, но какая культура для Вас все-таки ближе?

- Казахскую культуру я не особо изучал... Недавно я занимался оформлением мечети в Горно-Алтайске около полутора месяцев. Мне сказали там: ты казах, тоже должен молиться пять раз в день. А я ведь вырос в СССР-е. У меня воспитания религиозного не было. Мое главное кредо: уважать людей, не обижать их и быть честным. Это я могу сказать и о творчестве. Если ты создал своим талантом что-то и продал это — это честно...

К русской культуре меня приближают поэты... Есенин, Ахматова... Но иногда оправдываюсь, что не очень хорошо изъясняюсь по-русски. Я изучал алтайский и казахский языки. Но думаю я по-русски...

Когда я расписывал мечеть, то делал это в казахском стиле, используя    национальные орнаменты. Я с детства на этом вырос — моя мама занималась декоративно-прикладным искусством, отец — чеканкой, и эту творческую атмосферу и навыки, которые они мне передали, я вынес и в свою взрослую жизнь.

- Стоит ли оберегать художнику его талант от влияния академической школы?

- Я встретил в Монголии человека, творчество которого очень уважаю. Это художник Болат Мешел. Он казах, живет в Монголии. Своеобразный художник, нигде не учился, не попал ни под какие влияния, что самое важное. Настоящий самобытный художник... Даши Намдаков — очень оригинальный художник. Столько академистов сейчас, что на их фоне особенные черты творчества, самобытность не может быть не оценена. Важно сохранить свое. Моя племянница, которую я сейчас обучаю в нашей школе искусств, очень хорошо рисует, и я не раз задумывался о том, как важно ей не растерять присущую ее таланту индивидуальность, если она выберет стезю художника.

- А Вы сами не попадали под чье-нибудь влияние?

Попадал. Когда познакомился с нашим художником Борисом Владимировичем Суразаковым, то какое-то время очень сильно находился под влиянием его творчества. Мы с ним вместе ходили на ледники, вместе работали. Мне очень жаль теперь, что все те «ледниковые» работы я продал, а ведь добраться до тех мест, куда мы отправлялись, не так просто. А Борис Владимирович эти этюды сохранил для себя. Мы и сейчас с ним хорошо общаемся...

- Чем  больше «питается» Ваше творчество — реальной жизнью или иллюзиями?

Приходят какие-то идеи, фантазии... За тему укокской принцессы, например, я взялся совершенно спонтанно. Написал четыре работы, продал их, теперь боюсь возвращаться к этой теме... Художница и поэтесса Лилия Юсупова отметила, что в этих картинах присутствует мистика. Сам я об этом  сильно не задумывался... Когда-то давно я работал чабаном недалеко от плато Укок, а с пазырыкской культурой столкнулся впервые в Эрмитаже в 91-ом году. Мне говорят, что эти места притягивают как магнит и обладают необычайной энергетикой. Очень хочу там побывать. Хочу поработать со скифской темой — ведь это путешествие во времени и пространстве...

- Прошлым летом Вы в составе нашей творческой делегации путешествовали в Монголию.  Какой Вам показалась эта страна?

Очень много впечатлений... Там шел интенсивный процесс осмысления каких-то важных вещей. Среди нас были и профессора, которые вели себя очень достойно: очень простые в общении, они могли, например, создать шедевр и продать  его совсем недорого...
Монголия — это другой мир. А Баяно-Ульгийский округ, где мы были, лишен цивилизации. Как там жили раньше, так и живут. И, наверное, поэтому туда так стремятся... Скоро мы собираемся с женой съездить в Улан-Батор — поближе познакомиться с монгольской культурой. Монглия очень красива. Я считаю, что если Кош-Агач — это Марс, то Монголия еще необычнее... Такие цвета, ландшафты... Хотелось показать ее правдиво и ярко, и мы много рисовали там...

- У Вас много друзей?

- Много... Теперь у меня есть и монгольские друзья. Ко мне многие приезжают к Кош-Агач. Мне важно перед людьми не приукрашивать свою жизнь. Вот я таков, каков есть — ни хуже и ни лучше...  Я знаю, что мои коллеги в городе обо мне хорошо говорят. В Кош-Агаче есть те, для кого мое искусство ничего не значит, кто и за сто рублей не купит картину. Но есть и те, для кого я - как бог, и это придает силы. У меня в Кош-Агаче находится примерно триста моих работ, у разных людей, купивших их в разное время, иногда по очень низкой цене. У нас люди ценят искусство... А еще они часто приходят и советуются со мной, хотя я ведь не мудрец, но они, наверное, чувствуют мою искренность.

- Неудивительно, что жанр пейзажа — ведущий в вашем творчестве. А портреты заказывают?

- Нет, портреты я не пишу сейчас. У меня есть друг Марьяна, она приезжает из Новосибирска к нам, и ей заказывают портреты — она очень сильный портретист. А я верен пейзажу и теме кочевья — у меня лошади часто присутствуют в работах, поскольку вырос я как кочевник.

- Есть в искусстве то, что Вы категорически не принимаете?

- Если я вижу конкретную безвкусицу, то моя душа и мое сознание ее, конечно, отторгают. Но, к счастью, мне очень многое нравится... И это навечно остается в душе.

- Что бы стало с нашим миром без творчества?

- Когда я оформлял мечеть, мне сказали там как-то, что я как художник отвечу потом за свои грехи, ведь Бог — творец, и лучше него невозможно создать... Я думаю, что роль художника — осмыслить этот мир и поделится своей философией, мировоззрением. Через искусство можно проникнуть в прошлое, в те времена, когда цивилизация по-своему поражала. А без прошлого нет и настоящего. А есть художники, которым удается заглянуть вперед во времени... Художник — не просто посредник в искусстве, но и путеводитель по времени...

- Ерболат, расскажите о своей семье.

У меня прекрасная жена, очень позитивный и честнейший человек — ее зовут Гульмай и трое дочерей: Акжол, Анель и Шолпан. Мои дочери — это большая радость! Старшая математикой увлекается, средняя поет и хореографией занимается, а младшей - всего 1,6 месяцев. Я мечтаю, чтобы они обязательно нашли свое место в жизни...

- Ваши четыре женщины, наверное, легко знают путь к Вашему сердцу?

- Да, конечно... И я их очень люблю, и всегда рад помочь им. Я, например, люблю готовить.  Могу приготовить и плов, и жаркое... Мои девочки мне часто говорят: «Папа, как ты вкусно готовишь...», ведь мама готовит каждый день, и это привычно. Поэтому, когда меня хвалят, я готов сделать все, лишь бы угодить.

- Как встречаете Новый год?

- Традиционно, с накрытым столом и шампанским. Очень любим этот праздник. Хочется пожелать читателям «Постскриптума», что бы следующий год был для них годом везения, удач и творчества!