— Яна, вы мечтали стать художником или… «так получилось»?
— Как многие девочки, хотела быть актрисой. Мне и довелось поработать на сцене нашего театра, играть в спектаклях. До этого я закончила технологический техникум, выучившись на модельера-конструктора женской одежды, после уехала в Киров — город моего рождения, к бабушке. Стала работать учеником мастера-сборщика обуви. Через год мне предложили целевое направление по специальности в Москву, но начались сложные 90-е, и я вернулась сюда. Стала шить на заказ, потом устроилась осветителем в национальном театре.
Очень хотелось творческой атмосферы. Это желание не было случайным, ведь я с пяти лет находилась в художественной школе, куда меня привел мой отец, а в пятнадцатилетнем возрасте ходила в народный театр. С нами занимался А.А. Смолинский. В подростковом возрасте мне дали сыграть роль Лауры... Театр манил духом творчества, поэтому устроившись там осветителем, не переставала интересоваться сценой. Виталий Валентинович Перчик занимал меня в своих спектаклях, в массовке. Что касается работы осветителя, то я с тех пор боюсь электричества — в клубах было в то время небезопасно настраивать освещение. Выручал напарник. Отшить одно платье на заказ практически равнялось зарплате осветителя. Вскоре я ушла в костюмерный цех, когда появилась такая возможность. В театре было интересно, нравилось общаться с людьми... Когда же он стал разрушаться, я ушла, поступила в Бийский педагогический университет на художественно-графическое отделение, поняв, что хочу независимости творчества.
— Вы выбрали интересную технику и манеру. Чем объясняется такое предпочтение?
— Я всегда любила работать руками. Это на уровне ощущений... Рука как кисть. Почему абстрактная живопись? Мне не очень интересно изображать то, что есть в природе. И потом — абстракция есть абстракция — никто не скажет, что это неправильно. Мне очень нужна свобода. Моя живопись — это настроение, прежде всего. И приятно, когда это находит отклик. Когда кто-то, постояв перед моей работой, взбодрится или успокоится...
— Есть символы, которые любите?
— Черепахи, улитки... То, что имеет панцирь... Хотя я открыта в творчестве, в остальном предпочитаю закрываться, видимо... В душу легко проникает настоящее искусство. Могу плакать, слушая музыку или над фильмом.
— Когда стали работать с детьми?
— Когда училась на третьем курсе худграфа, то поучаствовала в одной из городских выставок работой-гобеленом «Подсолнухи». Ее запомнили, и меня позвали работать в школу...
Сама художественную школу не закончила, хотя училась там, как мне кажется, бесконечно... Когда ставили гипсовую голову перед нами, у меня интерес сразу к рисованию пропадал, настолько она казалась неживой. Неприятие гипса потом надолго осталось. Сейчас в школе преподаю рисунок, мы делаем дымковскую игрушку, занимаемся декоративно-прикладным творчеством. У меня замечательный класс!
— Расскажите о форуме, на котором вы не так давно побывали с вашей коллегой Еленой Корчугановой.
— Мы ездили в Новосибирск на «Открытый сибирский педагогический форум: традиции и инновации в современной системе предпрофессионального образования». Актуальной стала задача объединения всех ступеней художественного образования, среди которых художественная школа — как начальная ступень предпрофессионального образования. Речь идет о единых требованиях к обучению в художественных школах, чтобы крепкая база навыков и умений потом детям помогала в художественных училищах. Форум, конечно, был очень интересным. У нашей школы немало проблем, начиная от необходимости ее расширения, ведь число желающих заниматься здесь растет...
— Где учились работе с керамикой, войлоком?
— Я самоучка. Интернет помогает, книги... Сейчас мастера проводят мастер-классы в интернете. Какие-то секреты остаются за кадром, но очень много можно взять. Я выбрала свой путь, но поиски в творчестве продолжаются. Не представляю, что могла бы заниматься чем-то одним, так всё интересно!