Владимир Чукуев: "Привязанность к прошлому - палка о двух концах"

Владимир Чукуев родился в селе Бичикту-Бом Онгудайского района в 1942 году. По окончании школы служил в армии в Архангельской области, и в это время начал писать картины. После учебы на историческом факультете Горно-Алтайского педагогического института работал преподавателем в Теньге. Закончил художественное училище в Алма-Ате и Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина Академии художеств СССР. Участвовал в международных, всесоюзных, всероссийских и региональных выставках. Работает в различных жанрах, приоритетными выбирая для себя портрет и пейзаж и используя различные материалы. Работы Владимира Чукуева находятся в частных коллекциях в России и за рубежом.

В горах Алтая	Катунь у Аската	Закат на Катуни	Радуга над Катунью
Голгофа	Шаман	Катунь	Водопад
Свидетельница веков	Пейзаж с водопадом	Хождение по огню	Утро

На выставке наших художников "Алтай - Россия", приуроченной к юбилею 250-летия и открывшейся месяц назад в республиканском музее, Владимир Чукуев представил две работы: "Общение с верхним миром" и "Тлен времени". Последняя обрамлена оригинальной рамкой с имитацией костей, продолжающей философскую мысль самой картины: всё тленно, и все мы тленны. Сама же история и прошлое не должны быть единственным поводом для гордости народной, ибо народ должен уметь "ваять" настоящее, которым можно гордиться сейчас...

Желание пообщаться с талантливым художником привело меня в мастерскую Владимира Чукуева, стены которой встретили меня потрясающими пейзажами и уже знакомыми мне по некоторым выставкам работами философского содержания. Кто он - Владимир Чукуев? Мастер и человек, не остающийся равнодушным к тем событиям, которые происходят на его родине. Возможно, понимание, что от талантливой задумки до конечного результата идея претерпевает целый путь искажений, если посредничать берутся ловкие чиновники, позволяет ему - автору памятника Чорос-Гуркину - пытаться сейчас спокойно рассуждать о том, что произошло... Но горечи и разочарования не избежать. Чорос-Гуркин, отлитый из чугуна и подновленный теперь краской - вовсе не то, что мы должны были на самом деле увидеть.

— Владимир Петрович, нашим читателям было бы любопытно услышать  историю появления памятника Чорос-Гуркину...

— Это новокузнецкие литейщики постарались. К большому сожалению, отлить памятник было доверено им.  Идею постановки памятника Чорос-Гуркину Игнатий Иванович Ортонулов начал пробивать уже давно. Благодаря его усилиям "лёд тронулся". Мы вместе начали работать над моделью, но в силу семейных обстоятельств Игнатий Иванович не смог продолжить заниматься этим проектом дальше, и, таким образом, автором его стал я. Эскиз был утвержден, и надо было заниматься изготовлением рабочей модели. Я ездил в Барнаул и разговаривал с организацией, которая могла бы отлить памятник из бронзы, но заказчики нашли более дешевый вариант - литейщиков из Новокузнецка, они оказались более дешевыми, но в конечном счете превратились в очень дорогих.

Они изначально довольно странно себя вели. При первых же разговорах обещали предоставить "отличную" глину в необходимом количестве, а в итоге привезли глины столько, что ее хватило только на одну ногу будущего памятника. Заказчику же сообщили, что глина доставлена в достаточном объеме, при этом характерным жестом проводили по горлу, мол, ее больше чем надо. Деньги за работу получили вперед - они "горели" в конце года в министерстве, как это бывает, и ими нужно было быстро распорядиться...

Пока глины не было - работа не шла, но в конце  февраля я приступил к изготовлению большой модели памятника, и в апреле она была готова. Литейщики надеялись, что мы не успеем  вовремя закончить. Выяснилось, что ими уже был приготовлен камень под памятник, но он был маленький, и не подходил под величину задуманного. Они хотели меня заставить уменьшить памятник, но я отказался. Тогда без моего разрешения, несмотря на то, что уже была готова большая модель и принята комиссией, они каким-то образом "умыкнули" ее в Новокузнецк и стали лепить по ней свою - под уменьшенный камень, в результате чего получилась вот такая халтура. Да ещё с приближением юбилея литейщики стали требовать добавочных денег, и, так как выбора не оставалось, они быстро получили их в громадном количестве...

То, что было дальше - люди уже знают. Памятник привезли, поставили. Одна нога длиннее другой, правая рука больше левой, сидит в шароварах, вместо алтайской шубы на нём тулуп сторожа, складки которого свисают как тряпичные. В день юбилея к нам подошел известный человек Манзыров Александр Поликарпович и спросил: "Почему он сползает с камня?" Действительно, если смотреть со стороны Нацбанка, то так и кажется. К всеобщему ужасу, он стал ржаветь, его загрунтовали и покрасили. Теперь его периодически придется подновлять, потому что чугун ржавеет.

— Депутат республики Чагаш Бардин предложил основать фонд и призвал народ вкладывать средства на памятник, за который не будет стыдно. Сколько нужно средств, чтобы создать Гуркина таким, каким задумали его Вы, и надеетесь ли Вы, что их можно собрать?

— Чтобы воплотить памятник в бронзе, необходимо четыре миллиона. Чагаш Бардин внес туда первый вклад - сто тысяч; что будет дальше, посмотрим. Но очень надеюсь, что средства будут потихоньку собраны. В этом случае, думаю, в Барнауле отольем, договоренность есть.

— На выставке "Алтай-Россия" Вы представили две работы. Идея для рамки с костяшками, обрамляющей картину "Тлен времени", как пришла?

— Да эта рамка появилась спонтанно. У меня был гладкий багет, из которого я сделал рамку и украсил ее костяшками. Поскольку  в этой работе прослеживается связь с археологией, то эти костяшки пришлись весьма кстати. Я хочу сделать серию работ по теме, затронутой в этой картине - их будет двенадцать, и все они будут с подобными рамками.

Картину "Тлен времени" я сделал в этом году, и она вписывается в общую идею выставочной экспозиции, поскольку там затрагивается идея древности Горного Алтая... Но основная мысль такова: всё уходит, всё - тлен, и когда мы слишком привязываемся к истории, то, с одной стороны, ни к чему хорошему это не приводит. Надо сейчас вершить настоящее, а не бить себя в грудь, мол, мы - потомки древних великих людей, славного народа и т.д. Всё проходит, и ничего не сохраняется. Да, мы - древняя страна, но на современность это не влияет, потому что мы его делаем сейчас своими руками. Прекрасно, когда есть чем гордиться не только за прошлое, но и за сотворенное сегодня. А привязанность к прошлому человека портит - гордыня появляется.

Не привязываться к прошлому,  да и о будущем фантазировать не надо, а надо все усилия направить на сегодня. На размышление на эту тему меня натолкнули произведения Карлоса Кастанеды и Теуна Мареза.

— Но мы все на себе чувствуем отголоски нашей истории и прошлого...

— Я думаю, что прошлое необходимо, потому что самосознание подрастающего поколения без знания своей истории будет очень низкое, и личное "я" у них не получит развития и должного самоутверждения. Без истории, без достижений предков "неуютно" будут чувствовать себя потомки, человек как бы "без рода, без племени" получается. Почему говорят "великий русский народ"? Не потому что русских - много миллионов, а потому что великих русских поэтов, писателей, композиторов, ученых, полководцев - не счесть! И это основной фундамент, на котором строится самосознание подрастающего поколения. Но за последние десятилетия резко упала самооценка не только у русских, но и у всех россиян, и это - результат бездарного руководства страной. Из-за рубежа на россиян показывают пальцем как на дурачков. Но ведь то же самое было и до революции. Кроме Петра Великого кого можно назвать настоящим руководителем? Таких больше не было. Зато была гордыня за свое благородное происхождение... Прошлое - палка  о двух концах. Повторюсь - оно тянет назад. Нам всем вместе, дружно, нужно делать своё настоящее, никого не игнорируя.

— На выставке была представлена также работа «Шаман», или "Общение с верхним миром", там у Вас такой шаман необыкновенный, пребывающий в состоянии транса... Были ли Вы в жизни знакомы хоть с одним шаманом?

— Это первая картина с шаманом. Я не знаком с шаманами, никогда не общался с ними, поэтому работа была создана по моим представлениям о них, почерпнутых из разных источников, в том числе и просто из разговоров. Сейчас развелось немало артистов, которые "шаманят", выдавая себя за настоящих шаманов, но они не обладают на самом деле теми способностями, которыми наделены настоящие шаманы с родословными, являющиеся по сути экстрасенсами, "видящими". Картина "Общение с верхним миром" была написана в этом году и побывала на Омской выставке "Сибирский миф. Голоса территорий".

— У Вас прекрасные пейзажи. Наши алтайские художники природу так пишут, что, кажется, не могут не относиться к ней без трепета...

— По этому поводу можно вспомнить вот какую историю.  В 96-ом  году было  дело. Собралась алтайская интеллигенция у Бронтоя Бедюрова. Повели разговор о том, какой вере отдать предпочтение. Рассуждали так: есть алтайцы православные, ислам существует, бурханисты появились, и надо определяться, а вера спасёт... Все склонились к буддизму. Я в Питере учился вместе с монголами, бурятами - буддистами по вере, и пьют они не меньше нашего, и давайте не забывать, что древнеалтайская вера - это по сути пантеистическая вера. "Пан" - это всё, "Тео" - бог, то есть всё вокруг божественно. Природа божественна. Ничего нельзя осквернять, ломать, трогать, нанося ей вред... Ведь раньше (теперь не верится!) реки Горного Алтая были чистейшими. В четвертом классе учительница повезла нас на экскурсию в Бийск показать нам "настоящий" город. После экскурсии мы набрали конфет, пряников, спустились к реке и попили из Бии, и не было и мысли в голове, что нельзя пить из этой реки, потому что в нашем представлении все реки должны были быть чистыми! Бия такой не оказалось, и у нас потом животы разболелись.

В древности же у алтайцев отношение к природе было как к божеству. Алтай - это Кудай, Кудай - это бог, божество. И то, что вокруг нас, заслуживает трепетного и бережливого отношения, как к живому воплощению Бога.

— Владимир Петрович, Вы пишете на заказ?

— Да, вот один из пейзажей, который вы видите, как раз является заказом. Человек принес мне подрамник, холст и попросил написать пейзаж... Это мой давнишний друг и мой меценат, благодаря которому я в трудные годы и выжил. Он покупал мои картины.

— Сейчас, к счастью, появляются состоятельные люди, вкладывающие средства в приобретение картин и даже в создание частных галерей.

— Сейчас у нас наблюдается что-то вроде моды - вкладывать деньги в картины, но ведь надо быть абсолютно уверенным, что в будущем это станет востребованным и себя оправдает, и многие это понимают и знают, что берут. В конце 90-х годов появились состоятельные люди, начавшие интересоваться картинами. Вот, например, один состоятельный человек в Барнауле открыл галерею, купив помещение. Он почему-то, правда, перекупает картины уже у тех, кто их приобрел, но не из рук самих художников. У него около 30-ти моих перекупленных картин... А первым меценатом у нас был другой бизнесмен, он собрал много картин и "оптом" затем продал свою коллекцию нынешнему владельцу Барнаульской  галереи. Теперь мои картины оказались там.

— Ваши дети не решились идти по Вашим стопам в плане профессионального выбора?

— Нет, и это к лучшему, потому что это очень сложное и трудное дело. Для этого надо быть фанатом и трудоголиком, а если этих качеств нет, то вообще не стоит этим заниматься. К тому же не стоит забывать, что есть такой  момент, как конкуренция. Как и скрипачу, художнику надо трудиться ежедневно и помногу, иначе скрипача снимут с оркестра, а художник потеряет своё "видение", и картины не будут получаться. Я тоже не трудоголик и от этого страдаю.

А то, что трудно... После  91-го года так пошло, что все художники обнищали. До этого были дома творчества в центре России, на которые художники периодически выезжали творить - а там создавались прекраснейшие условия для этого, и были заказы. Средняя зарплата по стране была ниже, чем средняя зарплата у художников. А потом всё рухнуло, и у каждого началось свободное плавание. Однако есть в сегодняшнем дне и большой плюс - сегодня люди стали покупать картины и заказывать их. Хотя это в некоторой степени ведет к салонности, всё же это - профессиональный труд. А в советское время художник зарабатывал оформительской работой - художники называли это "халтурой", а написанием картин занимался в свободное от этого время. Что до покупателей, то их вообще не было, кроме самого государства - оно же покупало только со всероссийских или всесоюзных выставок.

— Куда за границу "разбрелись" Ваши картины?

— Они находятся в США и Корее, в Японии и Непале,  во Франции, Англии, в Турции, Германии...

— Владимир Петрович, на Ваш взгляд художника - как выглядит наш город?

— В оформительском плане в городе наблюдается беспорядок - всё залеплено рекламой без нормы и вкуса. Мы хотим возродить художественный совет при администрации города и повлиять на то, чтобы оформительский процесс в городе был хоть как-то взят под контроль. Раньше такой совет был, потом его не стало, а теперь мы уже многое упустили. Все эти баннеры и щиты, герои Советского Союза и наши выдающиеся земляки вперемежку с полуголыми девицами, рекламирующими всякого рода товары, сотовую связь и табачные изделия - это дурной вкус и чистая самодеятельность рекламных фирм, и думаю, что с возрождением худсовета ситуация в городе изменится. Но это - тема отдельного разговора.

2006, август.