Горы и Люди

Анатолий Васильевич Гурьянов родился 21 июля 1940-го года в с. Старая Барда Алтайского края. Основы профессиональной школы получил в Домах творчества Союза художников России. Работает в области станковой и мелкой пластики. С 1968 года участвует в краевых, зональных, республикан-ских выставках, в том числе во Всероссийских выставках «Россия – IХ» и «Россия – Х». Заслуженный художник России. Член Союза художников России с 1975 года.

	Чабан
	Портрет алтайской девушки
	Портрет Чевалкова

 Основная тема творчества Гурьянова – люди Горного Алтая. Мотивы его произведений навеяны традицией пластики древних тюрков. Интересны работы художника в жанре портрета, скульптуре малых форм, керамике.

Станковые скульптуры Гурьянова имеют свое лицо, свою неповторимую интонацию. Они величавы, монументальны и в то же время отмечены тонкой психологичностью. Мелкие же резные вещицы из агальматолита подкупают теплотой, легким юмором и неординарностью пластического мышления. Привлекают изобразительной свободой работы из натурального камня. Несколькими гравированными линиями и неглубоким рельефом ху-дожник выявляет образ, созданный, кажется самой природой. В этих преоб-раженных валунах ощущается и геологическая жизнь земли, и мудрость древних изваяний, и таинственный дух Алтая…

Исследователи камней утверждают, что камни обладают энергией. Но даже те, для кого камень – скорее мертвая субстанция, не смогут не согла-ситься, что в руках скульптора он метаморфизируется  точно, становясь теплым и живым. Анатолий Гурьянов вдохнул жизнь во множество камней. Получившиеся образы в миниатюрных скульптурках и в тех, что по мас-штабу довольно велики – наводят на мысль, что художник просто помогал природной форме камней найти свое художественное завершение посредст-вом работы души и рук…

В родне у Анатолия Васильевича, по его словам,  не было никого с худо-жественными наклонностями. А отсутствие игрушек в детстве повлияло тогда на раскрытие способностей – ребенком он лепил для себя фигурки из глины, которую находил в горах…. Мы беседуем с Гурьяновым в его мастер-ской: на полках – работы из гипса и камня, и сам скульптор вспоминает свою историю…

- Анатолий Васильевич, первый вопрос по традиции – о детстве…

-  Мое детство прошло в селе Старая Барда, которое поменяло когда-то свое название, став Красногорском. Мать моя была дояркой, и я ее в общем-то никогда не видел. Такое впечатление, что всю жизнь она носила  резиновые сапоги и бушлат, все ее время было занято трудом. А работы ей досталось очень много…. В Красногорске я закончил пять классов. Игрушек у нас не было никогда. Мы с ребятами уходили к горам, которые располагались километрах в семнадцати от деревни, и лепили из красной, жирной глины себе игрушки. Наверное, тогда внутри и родилась эта тяга к лепке…
Когда в Барнауле открылась школа механизаторов широкого профиля, я по-дался туда. Там мне и еще нашим ребятам человек из приемной комиссии сказал: « Возвращайтесь в деревню. Кто же будет навоз возить и в деревнях работать, если не вы?» На что я ему ответил вопросом, почему этим должен я заниматься, а не его собственный сын. Мне не было еще шестнадцати…Тогда я подался в Прокопьевск – там четыре года проработал в шахте. Потом была вечерняя школа, завод и была живопись. В Прокопьевске я начал выставляться… А потом уехал в Казахстан, где некоторое время работал секретарем председателя колхоза «Ба-лыкча».

- Но живописи не бросили?

- Нет, живописи не бросил – продолжал рисовать... Казахстан – это море тюльпанов и яркое солнце… Снег там выпадал один раз в году, под Новый год. Он падал тихо-тихо огромными хлопьями, располагаясь метровыми зигзагами в виде чудной природной скульптуры. Я писал это красками, стараясь запечатлеть снежную красоту…. В Казахстане познакомился с художниками-оформителями из Москвы, и принес им свою живопись. Показывал свои этюды, и они очень их хвалили. Тогда я рисовал и натюрморты, и портреты тоже. В общем-то, живопи-сью я бросил заниматься, когда приехал сюда…. С Анатолием Паниным здесь мы ходили высоко на Комсомолку, в местечко, известное под названием «мотькин пихтач». Рисовали там с высоты – великолепную панораму, открывающуюся оттуда, но эти мои работы остались уже незавершенными…  На этом, пожалуй, моя живопись и закончилась…

- А в Казахстане Вы уже занимались скульптурой?

- Да, там я уже стал заниматься понемногу скульптурой. В основном это бы-ли работы глины и гипса… А в шестьдесят шестом я приехал сюда, в Горно-Алтайск и устроился художником-оформителем в художественную мастерскую – она располагалась в том здании, где сейчас находится банк «Зенит». Нас там было человек десять-двенадцать. Первая выставка, в которой я здесь поучаствовал, состоялась в шестьдесят седьмом. Там была вышивка, графика, живопись…Я выставил маленькую фигурку из гипса – алтаечку. Те первые выставки, конечно, несравнимы с нынешними, такими интересными, в которых участвуют настоящие профессионалы, окончившие художественные училища и академии…
Позднее я стал выходить и на региональные выставки. На первой большой, где были показаны работы из всех городов Западной Сибири, я выставил вылеп-ленную из гипса головку главного архитектора области – Маши Тогочоевой. Работа получилось достаточно интересной. C тех пор для меня открылся в творчестве «зеленый свет» – поездки на  региональные выставки стали очень частыми. Энергии было очень много, и работал я активно. Зональный выставком поощрил меня дачей, отметив мою работу.

- Анатолий Васильевич, а в каком году вы стали членом Союза Художников?

- Примерно в 75-ом…. Вот здесь, скажу я вам, началась у меня хорошая жизнь. Это было золотое время… Я участвовал во всех выставках, а для худож-ника это чрезвычайно важно. Энергии у меня хватало тогда на троих…. Насколь-ко интенсивно и плодотворно художник работает, как часто выставляется – от этого зависит его успешность... Елена Васильевна Шмигельская, специалист по скульптуре в Западной Сибири устраивала мои поездки в Переславль-Залесский. Дорога и проживание были бесплатными. Там я работал в мастерской, площадь которой составляла сорок квадратов – эту огромную мастерскую я делил всего с одним художником. Многие приезжие были, как и я – периферийцами, и для нас оказалось удивительным – работать с обнаженной моделью… Просто опыта до этого подобного не было. 
 Все мы, приезжие в Переславль-Залесский, составляли большой коллектив. Замечательно и ценно было общение между нами. Каждые выходные нас вывози-ли в путешествие по городам Руси… Я часто бывал в Переславле – Залесском. Ездил туда через год-два…. Кстати, там я познакомился с одним из потомков Дениса Давыдова, со священником, которого определили работать туда в цер-ковь. Интереснейший человек был… 
Надо сказать, что материальной стороной жизни я был в то время доволен вполне. После успешных выставок тебе давалась командировка, которая полно-стью оплачивалась… Я часто ездил на региональные и московские выставки. Старался не пропускать ни одной. Художников съезжалось по пятнадцать – двадцать человек с региона. Очень много общались…

- И как долго длилось это «золотое» время?

- Оно закончилось где-то в 84-ом. А потом начались совершенно иные вре-мена. Активность в работе была, в общем-то, такая же, а вот средств на то, чтобы размахнуться – уже не было. Даже на выставку в Красноярск, на которой мне был присвоен диплом за лучшую работу, я не мог съездить. Как, впрочем, не мог уже съездить ни в какой другой город Сибири. Это не могло не повлиять на то, что наступил некоторый застой в творчестве. Да, время тогда было такое сложное, переломное, что, если оно не надламливало людей, то очень ограничивало их активность. Во всяком случае, я сразу почувствовал огромный контраст по сравнению с прежними временами.

- А дальше? Были ли еще какие-то периоды в творчестве, которые радо-вали Вас?

- В девяностые я работал в ГТРК. Занимался оформительской работой, деко-рациями и другой текущей работой вплоть до ремонта мебели. Достаточно плодотворным был период с девяносто пятого по девяносто восьмой годы. Я много работал с камнем. Это годы действительно можно назвать хорошими. Конечно, человеческая работоспособность зависит напрямую от душевного настроя, однако, даже если мне бывало плохо – я работал, и было такое чувство, что кроме этого мне ничего не надо…

- На открытии Вашей выставки мэр города упомянул о проекте, в кото-ром предполагается Ваше участие. Что за проект?

- Это задумка – сделать что-то вроде сада камней. Хотя это должно быть, безусловно, что-то наше, близкое нам по духу. Над этой идеей сейчас еще работа-ет группа, в которую входят художники Сергей Дыков, Амыр Укачин, Марина Турова и архитектор Кирилл Хромов… Но пока еще до конца не ясно, как будет выглядеть эта идея в окончательном варианте, потому что пока еще это – на уровне обсуждения, так как предложений много. Планируется это на площадке перед девятиэтажкой, которая располагается напротив «Коммунальщика»…  В результате предстоящих работ должно получится нечто вроде знакового места в нашем городе, которому, вне сомнения, должен быть присущ дух Горного Алтая. В композиции гармонично будут увязаны обработанные и необработанные камни и дерево….

- Вы делали в скульптуре портреты многих. Здесь, в Вашей мастерской – совсем  немного работ. Кто эти люди?

- Вот это – одна из первых актрис нашего горно-алтайского театра – Шуль-гина Ирина Алексеевна, мама композитора Бориса Шульгина. Она была замеча-тельным человеком. Моя соседка, и мы с ней дружили. Актрисой была прекрас-ной. Почему-то о ней молчат, и ничего не говорят… 
Это Евгений Мефодьевич  Ершов, Из Новосибирска, был великолепным за-тейником в массовых гуляньях. Тоже очень хороший человек. Он гостил у меня – это было  в восьмидесятых годах, и я его вылепил. Рядышком на полке – Эркемен Палкин, правда он не закончен. А это Троценко Феликс Владимирович, первый министр внутренних дел нашей республики – его бюст стоит в здании МВД… А вот – та самая Тогочоева Мария, которая была сделана очень давно…

- В частных коллекциях каких стран есть Ваши работы?

- Это Польша, Германия, Франция, Турция, Япония, Америка, Корея… В основном это мелкая пластика из агальматолита.

- Вы любите планировать свое творчество?

- Очень часто так бывает, что  планирование приводит к совершенно обрат-ному результату. И не получается то, что хочешь, и – наоборот. Поэтому плани-ровать я особенно не люблю. Даже сейчас не отвечу вам на вопрос о планах или задумках. Главное, хочется – дожить свои годы достойно…