Родилась в Ереване, в 1950 году. Детство прошло на Украине. Училась в художественном училище в г. Симферополе, затем окончила Ленинградскую Академию художеств. Участница республиканских, зональных, всероссийских выставок. Ведущие направления в творчестве – живопись, графика, декоративно-прикладное творчество. Педагог республиканской художественной школы.
Арханг-цветы | |||
Катунь | Красная скала | Курайская степь | Портрет внучки |
Встреча | Последний луч |
- Светлана Георгиевна, что скажете о выставке, на открытии которой Вам довелось побывать?
- Я давно не присутствовала на столь грандиозных по размаху мероприятиях, хотя мои работы и до этого участвовали в больших выставках. «Сибирь X» впечатлила, конечно. Интересно было посмотреть. Я для себя отметила, что тенденция работ была с преобладающим постмодернистским взглядом. Со свободным взглядом на мир, на человека. Реалистических работ было мало. Вообще сейчас в целом такие изменения в искусстве происходят: если реализм – то он переходит в натурализм, но довлеет нереалистическая живопись. На выставке такие композиции и ракурсы в произведениях присутствовали, что даже в жанре натюрморта можно было увидеть нечто. Выставка яркая, очень много интересных работ! Колоссальное количество участников, из них основная масса – матерые художники, профессионалы с опытом, а молодежи было меньше…
К сожалению, республика была представлена далеко не всеми художниками. Причины не совсем ясны. На «Сибири» могли бы быть и Аперович, и Зиновьев, и Бушуев, и Ситников, и другие замечательные художники. Жаль.
- Вы представили на выставке картину «Благовещение». Ее покажут здесь, в Анохинском музее?
- Да, она будет выставлена в числе других работ в нашем музее. Мне многое хотелось в нее вложить. Думаю, что буду еще дорабатывать ее. То, какая она сейчас – не окончательный вариант.
- Вы преподаете в художественной школе более двадцати лет. Отношение детей в целом: к рисованию, к изобразительному искусству, к возможности выбора профессии художника – меняется с течением времени, на Ваш взгляд?
- С одной стороны, дети не меняются. Они такие же искренние и непосредственные. Души детей, очень восприимчивые, открытые к красоте – не меняются. Если есть у ребенка желание, способности, то он всегда готов учиться рисовать. А вот отношение родителей, пожалуй, сейчас изменилось. Родители хотят, чтобы будущая профессия позволяла зарабатывать ребенку. Это подход, конечно, взвешенный. И, наверное, этот практичный подход тоже в детях присутствует. Получается, что еще с детства дети задумываются над тем, что готовит им будущее, как они будут жить и себя обеспечивать.
- И все же, можно ли привести какие-то примеры творческой устремленности среди детей, которые по окончании едут поступать в худучилища с дальнейшей перспективой стать художниками?
- Конечно, многие дети делают такой выбор. Сейчас наши ученики хотят продолжать заниматься живописью. Был период, когда раньше все поголовно шли проторенной дорожкой в новосибирскую архитектурную академию, выбирая дизайнерское и архитектурное отделения. Сейчас больше детей поступают в художественные училища, с дальнейшей перспективой поступления в котирующиеся академии в Москве или Петербурге. Художественное училище - ступень, без которой невозможно этого сделать.
У нас есть Тимур Бабаков, мой ученик, который поступил худучилище, выучился и поехал в Петербург. Не поступив там, он проработал в нашей школе год, а потом поступил в Красноярске и продолжает сейчас учиться там. Можно еще много других примеров привести, когда дети, выбирая что-то другое, возвращались к живописи. Одна из моих учениц, например, поучившись некоторое время на физмате новосибирского вуза, сейчас занимается на подготовительных курсах, чтобы поступить в академию…
И если из моих учеников вдруг кто-то говорит мне, что не пойдет учиться дальше, я убеждаю его, чтобы он не торопился с таким решением. Жизнь переменчива, а среда искусства затягивает. Это объемлющий мир, он охватывает многое, недаром художники – это и психологи, и философы, потому что жизнь в искусстве делает взгляд и на человека, и на окружение, и на мир в целом - широким. Дети это осознают, чувствуя, что прикосновение к искусству дает им более гармоничное восприятие мира.
- Последний набор Ваших учеников получился экспериментальным. Для чего решили попробовать заниматься с детьми более младшего возраста?
- Да, три года назад я решила набрать маленьких ребятишек. Хотя это, конечно, нехарактерно для привычного набора в художественную школу. Академическое образование требует размышления, логики, а этот период в детстве начинается в возрасте одиннадцати-двенадцати лет. Но за четыре года невозможно вместить всего, и я просто вот таким образом попыталась продлить программу. У меня один такой набор, и нахожу разные пути, чтобы заставить их мыслить логически. Я решила каждый предмет давать отдельно. Мы его граним, делим, я заставляю мыслить, каким образом сама форма меняется в зависимости от тональности цвета, как все влияет друг на друга и т.д. Ребята у меня хорошие, я люблю своих учеников.
Если бы давалось больше лет на обучение в художественной школе, то мы могли бы вводить какие-то дополнительные вещи – батик, резьбу, лепку и т.д. Но и без этого наша школа имеет хороший уровень. В эти имеющиеся четыре года мы ведем детей строго по программе, чтобы подготовить к поступлению в художественное училище. Кто-то не выдерживает и уходит.
- А Вам терпения хватает?
- Порой кажется, что нет никаких сил. Порой кажется, что больше не могу. А потом думаю, что не смогу без детей, что я к ним привыкла. Для меня нет разницы, что один лучше или хуже – они для меня все одинаковы.
- Выставки учеников школы часто проходят за ее пределами?
- Дети участвуют в конкурсах республиканского, регионального, всероссийского масштаба. Нас поддерживает банк «Зенит». Благодаря этому, к нам привозят художников из Москвы, из Петербурга. Дети проходят практику в Подмосковье, где ленинградские и московские художники проводят мастерклассы. Наши учащиеся участвуют в конкурсах, и победители получают денежные призы… Горожане тоже время от времени могут познакомиться с творчеством наших ребят. Одна из последних выставок была в доме культуры, там мы показывали работы, выполненные в технике коллажа из лоскутиков. А сейчас мы хотим провести конкурс на лучший академический рисунок. По живописи, по рисунку, по композиции.
- Раньше школа периодически предлагала свой маленький зальчик для выставок художникам, так как им негде выставляться. Сейчас ситуация изменилась?
- Да, наш выставочный зал можно считать городским, поскольку в нем проходят время от времени персональные выставки художников. Но те серьезные проблемы, которые есть у СХ, наш зал, к сожалению, не решит. И школа тоже имеет свою специфику, ведь это детское учебное заведение, и сюда с точки зрения безопасности всех не пустишь. Поэтому постоянно выставлять профессиональных художников мы не можем.
- Светлана Георгиевна, а какие виды искусства кроме живописи Вам еще близки?
- Я обожаю декоративное искусство. Я многое перепробовала на протяжении своей педагогической деятельности. Делала с детьми разнообразные куклы. Куклы-макеты, воплощающие сказочные образы. Куклы - для кукольного театра. Это всевозможные ангелы и птицы, и многое другое. Сейчас я хочу создать с детьми такую характерную куклу. Возможно, она будет из керамики. Девочки очень любят готовить платья для кукол. Еще сейчас будем заниматься елочными игрушками, пробуя различные решения. Так что любовь к декоративному творчеству – тоже неиссякаемый источник для вдохновения. Кстати, на «Сибири X» было тоже так много интересного в этом плане!
Если рассуждать еще о других видах искусства, то это музыка – без нее вообще невозможно. Люблю классику, народное пение, духовную музыку и хоровое исполнение. Моя внучка Василиса занимается вокалом, ходит в музыкальную и художественную школы. Сейчас она говорит, что будет художником. По-моему, действительно, больше, наверное, она любит изобразительное искусство. Она занимается у меня, и ей по сравнению с другими детьми было легче войти в этот мир, ведь она видела меня за работой в мастерской.
- Вы – последовательница академической школы живописи. А приходилось ли отступать в своих работах от ее традиций?
- Дело в том, что я училась в Ленинградской Академии (перед этим было симферопольское художественное училище) у известного художника, мастера живописи Моисеенко Евсея Евсеевича, который, являясь реалистом, тем не менее, имел своеобразную и свободную манеру самовыражения. У него какие-то моменты могли остаться недописанными, а что-то получалось нарочно более выраженным. Его работы - на характер, на композицию, на образ, на монументальное решение. Что-то от своего учителя я невольно переняла. Это повлияло на характер моего письма, на понимание реализма. Что касается каких-то отступлений, поиска, то особо времени отдаваться поиску – не было. Я не предавалась таким размышлениям. Но вообще у меня есть разноплановые работы, по характеру выполнения, по цветовым решениям…
- Но получается, что учитель неизбежно оставляет свой отпечаток на творчестве ученика?
- Не неизбежно, но оставляет. Это вообще зависит от личности ученика. Есть люди, которые идут на компромисс. Раньше вот у мастеров великих были подмастерья, которые во всем помогали им. Потом художник разрешал им выполнить им в своей работе какую-нибудь там складочку, кусочек фона. И таким образом они работали в манере самого учителя. А потом, когда они отходили от учителя, то уже от силы таланта зависело, насколько проявится индивидуальность… Когда человек талантлив, то индивидуальная манера прорисуется непременно, ведь у самодостаточного мастера свой взгляд на мир, и он работает так, как считает нужным. Период Возрождения возьмем. Мы знаем великих художников, они начинали с учителей, но все вырастали потом самостоятельно.
Я не жалею, что училась у Моисеенко. Каждый из нас для себя выбирал учителя. Мне советовали выбрать другого педагога. Один преподаватель мне говорил: «Светланушка, вам нужно продолжать традиции нашей русской живописи, нужно идти к Зайцеву». Но я пошла к Моисеенко.
- А как Вы оказались здесь, в Горно-Алтайске?
- Город моего детства – Симферополь, хотя родилась я в Ереване…Трудно назвать причину, по которой я оказалась здесь. Меня мало интересовал весь мир, мне хотелось понять нашу страну. Приехав сюда, я не думала, что останусь в этом городе… Был интерес к Алтаю, но хотелось дальше ехать. Я, например, планировала побывать на побережье океана, потому мне очень хотелось написать его. Мой художник любимый – Рокуэл Кэнт, с его космическим мировосприятием, несколько суровым стилем. О побережье я мечтаю до сих пор…
- Вы пишете иконы. Вы специально этому учились?
- Я училась в Тобольске, осваивая там технику иконописи. Чтобы написать икону, мало обучения только по книгам. На первой моей иконе, выполненной по всем правилам и канонам, изображен образ Святой Татьяны. В нашем Преображенском храме есть мои две иконы, в Шебалинском храме есть. Я хочу продолжить сейчас работать над иконами и над православной тематикой в работах. Еще хочется писать цветы.
- Светлана Георгиевна, Вы строго относитесь к своему творчеству?
- Да, я строга к своим работам. У меня сейчас наступил некий период переосмысления. Как-то все уравновесилось, какие-то бури, хаос ушли. Я работать хочу, но немножко по-другому…