Елена Корчуганова: «Акварель – сама импровизация»

Акварель часто бывает непредсказуема. Кисть, набравшая чуть больше влаги с краской, своевольно размоет лепестки ириса или придаст закатному небу чуть большей жаркости. А художник взглянет и решит: «И это хорошо!» И порадуется, что инструменты живописные здесь и сейчас вдруг выступили в сговоре спонтанности. Художник Елена Корчуганова, прекрасно знающая, как подчинить себе акварельную стихию, душой приветствует ее сиюминутные капризы, внезапные экспромты. Корчугановские работы очень тонкие, всегда душевные. Ее пейзажи и натюрморты отдают зрителю чувство светлого полета, ощущение чистоты детства, от которого взрослое сердце трепетно ликует, ибо в нем вечный голод по этому чувству, заставляющий искать нас всю жизнь то, что называется духовностью…

— Елена Андреевна, а посещают ли вас думы, что вы как художница служите красоте и искусству?

— О нет! Я ничему не служу! С акварелью я отдыхаю, развиваюсь и все прочее. Не остаться голодной — тоже цель работы. Красоте служить незачем — она самодостаточна…

У меня всегда есть внутренне стремление к полному исчезновению любого пафоса. Акварель проста сама по себе. Если зрителя задели мои работы — хорошо. Вообще, для меня в восприятии всех художников самое лучшее то, когда ничего не делается специально для искусства. Самое ценное и интересное, когда художник пишет, потому что не может не писать. Пусть это будут никому не известные наброски и этюды. «Явление Христа народу» Александра Иванова, на мой взгляд, части маленькой не стоит его же эскизов на эту тему… Я не задумываюсь об искусстве, когда работаю. Да и в принципе, все равно, что ты оставишь в нем. Процесс завершается на том моменте, когда ты написал работу. Получилось — хорошо, не получилось – выбросил…

— У вас есть папка с любимыми работами?

— Любимые работы всегда есть. Они могут быть связаны с воспоминаниями о времени, когда создавались, или о том состоянии, в котором рисовала. Работы в папке «the best of the best» подвижны. То, что казалось ценно для тебя в какой-то момент, потом перекладывается, и ты выбираешь другое, возможно, то, что долго оставалось не замеченным. Да, такая папка обязательно есть.



— С начала лета вам пришлось немало пережить из-за серьезных проблем со здоровьем. Эхо этого периода отражено в вашей юбилейной выставке, которая готовится сейчас к открытию в ДХШ. Расскажите о ее содержании.

—  Экспозиция скомпонована из работ только последнего года. Причем, в каталог они не войдут, но, думаю, в этом ничего страшного нет. Эта выставка – идея моя и дочери Таи. То, что было сделано в больнице, тоже войдет в нее. Есть много зарисовок, карандашных портретов людей, которые меня окружали там, разделяли со мной тяжесть и боль, радость выздоровления. А ведь после института я не рисовала людей много лет… Наши врачи мне выделили отдельную палату, и я могла работать, сколько хотела и могла.  Люди делали вид, что не замечают, что их рисуют. Все происходило спокойно, специально никто не позировал.

В больнице, понятно, я не писала пейзажи и натюрморты с натуры. Но работала по памяти и с фотографий. У художников это считается дурным тоном – рисовать с фото. Но в больничный период, за невозможностью большего, мне это очень помогло. Вспомнился Врубель, который свою последнюю графику сделал, когда лежал в психиатрической лечебнице. Он рисовал и рисовал. Писал акварели, которые сейчас выставляют как отражение одного из очень важных этапов его жизни. И он также пользовался фото. Возможно, это наглость – сравнить себя с Врубелем, но тут важна мысль: для художника важно продолжать работать в любых условиях, потому что это составляет его жизнь. То есть, если бы я не писала, я бы сейчас с вами не разговаривала. Это было моим огромным лекарством.

  

— А чем была наполнена первая половина этого года?

— Все свободное время я отдавала пейзажу. Сесть в автобус, доехать до конечной остановки, найти красивые уголки природы, писать этюды, получая удовольствие — так было и в этот год, и раньше. Никогда не знаешь, на что ты наткнешься, что ты будешь рисовать, и эта непредсказуемость интересна. Акварель — сама импровизация.

В целом пейзаж для меня — это напряженный активный отдых. Адреналина много... Когда коллеги звали с собой, всегда с удовольствием ехала. Любимые места? Я с одной любовью отношусь ко всему. В разных состояниях интересно все. В любом пространстве можно найти место, где тебе уютно или неуютно. Где пишется и не пишется. Иногда просто рисуешь кусок неба и земли, и это очень сложно и интересно.

Кроме того, в этом году, как и в предыдущие, я вела студию живописи для взрослых.  Мы раз в неделю общались, и они были… не то чтобы счастливы, но чувствовалось, что им хорошо. Я старше стала, и мне с ними тоже было хорошо. Мы работали на полную выкладку. Рада, что мои ученицы  находили возможность уделять несколько часов в неделю тому, что хочется, что радует.



— Вы склонны разговаривать с друзьями-коллегами  о своих творческих переживаниях?

— Давно не случалось. Да и вряд ли есть такие, кроме дочери. С ней могу обсуждать любые темы. И мой главный критик – это она. У нас с ней абсолютное доверие.

— Вы позволяете внутреннюю женственную мягкость по отношению к самой себе?

— Боюсь, что всё еще нет. Так сложилось. Чтобы относиться к себе иначе, нужно иметь опору, даже чисто бытовую. В жизни приходится решать много проблем, поэтому вся женственность и мягкость уходит в основном на изображение цветов.



— В трудные периоды человека всегда посещают некие важные мысли. У вас так было в этом году?

— Вы знаете, я поняла, что если ты не будешь любить свои работы и себя, то тебя никто не полюбит. В больнице я начала многое видеть иначе. Поняла, как много всего нужно еще сделать, и желание все успеть, наверное, также дало сопротивляемость. Была боязнь причинить своим уходом неудобство, неприятность и тяжесть своим близким. Больше всего своей дочери.  И потом, столько людей меня поддерживало – мне не хотелось их подвести. Еще научилась сочувствовать чужой боли. И прощать. Видеть, что все мы одинаковы. Дышать, физически дышать – для меня радость сейчас... Самый главный вывод из того, что летом произошло: надо меняться, надо работать.

Иллюстрации из личного архива Е.Корчугановой.