Памяти фотохудожника Анатолия Шодоева

Николай ВИТОВЦЕВ
30.09.2020

Просмотров:

1543



В последнем своем походе Анатолий Шодоев искал сюжеты для юбилейной фотовыставки. Через год он встречал бы свое 70-летие



Какой он видел будущую юбилейную выставку? Фотография, став массовым увлечением, не перестала быть для него неким таинством. Анатолий помнил старых мастеров, собиравших по крупицам серебро, которое оставалось после долгого изготовления фотографий, чтобы вернуть его государству, и сам он как таежный старатель проявлял, промывал и сушил фотопленки, отсеивая при просмотре всё ненужное и случайное.  «Осень» — одна из его работ, которая сохранилась в моем редакционном архиве.

Того города, который он фотографировал, уже нет. И нет даже деревьев, стоявших в центре города. И самого автора фотографии больше нет с нами. Но она остаётся памятью об Анатолии Шодоеве, и, может быть, займет свое скромное место на будущей юбилейной выставке.



В его жизни многие события происходили благодаря многолетней работе в музее, и, когда он был еще областным краеведческим, Анатолий вышел однажды на проезжую часть, встав спиной к зданию бывшей лавки купца Тобокова, и сделал этот кадр. Увы, тех деревьев тоже теперь нет. Только чувствуется, как шумел дождь в лужах на асфальте улицы Советской.

  

В пединституте долгие годы работал профессор Сергей Сергеевич Каташ (фото справа). На его портрете 1999 года нет ничего лишнего, только контур двери — и больше ничего. И тот самый жест, который помнят до сих пор студенты рубежа двух столетий.

В портрете Юрия Владимировича Никифорова — геолога, краеведа, натуралиста, врачевателя и автора хороших книг — образ истинного подвижника, каких теперь уже не встретить. В музее, где работал Анатолий, много экспонатов от Юрия Владимировича — и это тоже память, которая остаётся с нами.



Анатолий Шодоев сторонился политических споров, ему были непонятны настроения митингующих в перестроечные времена. Наверное, он много слышал от своего отца Ивана Васильевича о «переломных» временах, и это защищало его от возможных ошибок. Было ли всё так хорошо в нашем советском прошлом, как это хотелось бы видеть нынешним молодым сталинистам? Анатолий давал ответы своими фотографиями. Одна из них — «Очередь за югославскими сапогами».

Дату фотографии, может быть, вспомнит кто-то из женщин, стоявших в той скорбной очереди. Слева виден оборванный на последней букве партийный лозунг. Он нависает над очередью, затмевает здание обкома. Женщины теснятся у забора, которым был обнесен тогдашний обувной магазин на центральной площади. Мобильников тогда не было, и никто в очереди не мог знать, когда подвезут сапоги…



А это — время ваучеров. Кем работал мужчина, которого перестройка выбросила на паперть? Сюжет, увиденный Анатолием, настолько потряс художника Вячеслава Костина, что он решил дотянуть репортажный снимок до живописного полотна, оно есть в интервью художника, и трудно сказать, что лучше — оригинал или сочинение.



Этой старушки, переходящей улицу в районе бывшей ткацкой фабрики, наверное, уже нет. И таких автобусов в нашем городе давно уже нет. Очертания фабричного корпуса теперь непривычны: торговый центр на месте предприятия приодет теперь в сайдинг, красивыми «кубиками». И вроде бы нет ничего особенного, но настроение фотографии — да, как у Шодоева. В привычном он всегда искал глубокий смысл, и мы теперь видим: это не просто снег.

  

Расставаться с прошлым — всегда трудно. И велик соблазн перейти на чью-нибудь сторону, чтобы начать пропаганду. Оставаться просто свидетелем, выступать собеседником, ничего не доказывать, а просто показывать то, что видишь — удел сильного человека, свободного от «духа коллективизма». Надеюсь, со мной согласятся: Анатолий жил и работал в одиночку, сохраняя собственный взгляд на всё, что происходило вокруг.

Прошлое надо помнить. Но жить только прошлым — это было бы, может, и легче (просто повторяя всё привычное), но в портрете Алины, одной из своих любимых фотомоделей, Анатолий показал: даже в тревожном ожидании будущего красоты гораздо больше, чем в тоске об ушедшем.



Да, ему были чужды всякие политические споры. «Вдовы репрессированных» (1989) — фотография с траурного митинга в Горно-Алтайске, но в ней сквозит немая скорбь и незатухающая боль всей нашей многострадальной страны. И не надо никаких слов, чтобы в чем-то убеждать потерянных и брошенных на произвол судьбы, обездоленных женщин.



Валерий Иванович Чичинов — министр культуры республики. По словам его дочери, на полях книг из семейной библиотеки она часто находит слова отца, обращенные к ней лично. В книгах сохранена часть его души. Анатолий обычно предлагал героям своих фотографий выбирать самим, как должен выглядеть их портрет. Таким был выбор Валерия Ивановича.



«Этот праздник со слезами на глазах…» Фотоснимок из того времени, когда еще были живы настоящие фронтовики.

  

Ему нравилось работать над женскими портретами. Красота во всех ее проявлениях — в мире музыки, на народном празднике Эл Ойын — всюду, где женщина вызывает живой интерес фотографа.



Если не знать названия этой фотографии, многое будет в ней непонятно. «Ламбада» — так называется эта работа Анатолия; в ней безыскусная и сдержанная атмосфера провинциального праздника.



«Отец погиб при исполнении…» — репортажная фотография конца 90-х годов, и даже не знаю, что можно еще к этому добавить.



В те же 90-е годы: «На школьном дворе». Если не знать, как дорожил Анатолий своей внутренней свободой, как остерегался он «бегать в табуне» — эта фотография будет лишена глубокого восприятия. Кем выросли эти школьники, которые отказывали своему однокласснику в праве быть другим, не таким, как все? В какие «коллективные акции» они сейчас вовлечены, какие обращения и жалобы пишут «наверх»? И много других вопросов вызывает эта фотография Анатолия Шодоева, больше похожая на автопортрет.

  

У него было много друзей-художников. Даже, пожалуй, со всеми Анатолий был дружен, потому что хорошо понимал их одиночество и долгий «путь к людям» после бессонных ночей, проведенных у мольберта. И у каждого своя судьба, одинаково трудная и непростая. На мой взгляд, это самый лучший из всех фотопортретов Лилии Юсуповой и просто лучший портрет Алима Исхакова (1997), потому что другие сделаны фотолюбителями.



Трагична и по-своему жертвенна судьба рано ушедшего от нас кайчи Аржана Козерекова. Когда он впервые вышел на сцену в старом здании школы-гимназии имени В.К. Плакаса и когда выступал в зените славы на сцене Национального театра — человек посторонний, оказавшись в том и другом зале оба раза, сказал бы, что перед ним были два разных человека. Возможно, так оно и было. На середине пути, в окружении духов леса образ Аржана был подобен внезапной вспышке, взрыву среди всего привычного, и два образа — в момент рождения таланта и в момент его измождения — сошлись в одном.



В одном из интервью Анатолий Шодоев рассказывал о том, как работает над своими пейзажами. Другое интервью увидело свет в феврале 2015-го во время работы очередной его фотовыставки в Национальном музее имени А.В. Анохина, и там тоже есть много его пейзажей. Но, как ни странно, «Замок духов на перевале Багаташ», где любил бывать Анатолий, остался без внимания.

Говорят, там слышны голоса из параллельного мира. Но если пойти туда шумной ватагой, никаких других кроме собственных голосов там не услышать. А ходить в одиночку в такие места способен далеко не каждый.



Портрет марафонца В.А. Шалыгина для жителей Горно-Алтайска будет лишним напоминанием о том, что каждому из нас доступен здоровый образ жизни, в котором нет раздражительности, нет болезней, и нет усталости. Были бы силы встать однажды и просто начать свой бег. А если их нет, то хорошим оправданием всегда будет внезапно оборванный бег марафонца Шалыгина, и думать, что зимний бег налегке никак не связан с твоей судьбой, предначертанной и непоправимой, тоже будет оправданием собственной лени.

Надо ли купаться в ледяной воде высокогорного озера даже не летом, а ближе к концу сентября? На такие вопросы у каждого из нас свой ответ. Это всё равно, что искать коллективом ответ на вопрос: зачем люди идут в горы?

В последний раз я видел Анатолия бодро шагающим по главному проспекту города недалеко от площади. Издалека мы помахали друг другу рукой. А вскоре он отправился в свой последний поход. На берегу второго Каракабакского озера, которое его забрало от нас, осталась фотокамера с картой памяти, по которой друзья художника будут собирать всё лучшее для юбилейной выставки.

И это будет его возвращение.



Метки

Добавить комментарий