Невыученные и забытые уроки Сахалина (1)

Восточная окраина России

Остров Сахалин всегда привлекал меня своей таинственностью. Первоначальное впечатление о нем сложилось после прочтения одноименной книги Антона Павловича Чехова. Печать суровости, неблагополучия, каторжной жизни, связанной с удаленностью, «дурной погодой», располагающей к «угнетающим мыслям и унылому пьянству», отложилась в моем сознании. Потом читал жизнерадостные репортажи о социалистическом переустройстве острова, а позже сообщения о капиталистической индустриализации, хлынувшей на эту землю и прибрежные воды… И вот мне удалось исполнить давнюю мечту — совершить путешествие по Сахалину. Увиденное вселило тревогу за судьбу этой окраины Российского государства.

Общие впечатления

Южно-Сахалинск встретил теплой солнечной погодой. Столица островного региона по своему содержанию ничем не отличалась от других российских городов такого же статуса, но со своими особенностями. Раскинувшись в широкой долине вдоль горного хребта, город живет в урбанизированном ритме. Почти все улицы пересекаются под прямыми углами. Планировка, видимо, досталась от японцев, при которых город назывался Тоехара. История острова тесно связана с соседним государством. В девятнадцатом столетии были годы, когда остров принадлежал России и Японии на праве общего владения. А с 1905 по 1945 южная часть Сахалина была японской территорией, на которой и были заложены основы промышленного потенциала. Железная дорога с узкой колеей просуществовала до 2019 года.

Улицы также запружены автомобилями, в основном японского производства. Если вечером замешкаешься, твое стояночное место будет занято, что создает нервозную напряженность у автовладельцев. В глаза также бросаются новостройки и реклама, зазывающая в разные заведения. Первые же покупки заставили сделать вывод, что цены непомерно высокие. Особенно на рыбу и морепродукты, что, казалось бы, не должно укладываться в рамки здравого смысла.



В Южно-Сахалинске, конечно, есть чем восторгаться. Видом города со смотровой площадки горнолыжного комплекса «Горный воздух», краеведческим музеем с широким набором интересных экспонатов. Приезжающих просят обязательно посетить в окрестностях города останец «Лягушка» (на 1-й фотографии). По легенде, у местных жителей – айнов – это место считалось храмом Мудрости, олицетворяющим три мира – небесный, наземный и подземный. Останец своими очертаниями напоминает известное земноводное, а оно, как известно, живет в трех мирах: рождается в воде, прыгает по земле, а в зиму зарывается глубоко в ил.

Экскурсию на останец мне устроили жители Южно-Сахалинска Надежда Александровна Подвигина с дочерью Галиной и зятем Игорем Потопольским. Они сами здесь частые экскурсанты, потому что виды с горы на окрестности города просто завораживающие. Ну, а гостям здесь сам Бог велел побывать, чтобы ощутить себя частицей природы.

Но меня больше интересовали социальные проблемы сахалинцев, которых в принципе не должно быть. В городе красуются офисы компаний «Эксон Нефтегаз Лимитед», «Сахалин Энерджи», Газпрома и Роснефти. Эти гиганты черпают углеводородное сырье на континентальном шельфе Сахалина в таком количестве, что сделали область лидером в стране в этой сфере производства. Если к этому приплюсовать рыбу и морепродукты, уголь, то сахалинцы должны были бы неплохо жить за счет природной ренты, как население Арабских Эмиратов или Норвегии. Но на острове об этом даже мечтать не смеют, прекрасно зная о том, куда уходят доходы от нефти, газа, угля, рыбы и морепродуктов. Зато областная власть гордится высоким региональным продуктом на душу населения, с четвертым местом в России. Еще чиновники хвалятся тем, что у них третье место в стране по объему иностранных инвестиций. Об этом следовало бы молчать, поскольку нет даже намека на социальную справедливость. Разве можно сравнивать доходы рыбака с поронайского взморья и бывшего губернатора Александра Хорошавина или менеджеров нефтегазовых компаний. Жизнь сурова для одних и прекрасна для других. Закрытые городки в Южно-Сахалинске для иностранных специалистов тоже об этом свидетельствуют. Кстати, я слышал много хороших отзывов об осужденном за коррупцию Александре Хорошавине, и весьма нелестные - об Олеге Кожемяко, в руках которого теперь оказался Приморский край. К нынешнему губернатору Валерию Лимаренко сахалинцы только присматриваются.



В области обострена проблема ветхого жилья. Она решается, и на первый взгляд кажется, что с успехом. Меня привезли на ночевку в микрорайон нового социального жилья. Трудности возникли сразу, поскольку все стояночные места для автомобилей были заняты. Между домами просторные территории, занятые газонами и детскими площадками, которые без сомнения в ближайшее время потеснятся перед автомобильным натиском, как это в реальности происходит в Горно-Алтайске или во Владивостоке. В подъезде трехэтажного дома сразу стало ясно, что качество строительства отвратительное, а в квартире были слышны голоса всех соседей, будто вместо кирпича и бетона установлены фанерные перегородки. Строители оказались большими экономистами. Нетрудно предположить, что такие микрорайоны со временем станут социальным дном в общей городской среде со всеми вытекающими отсюда последствиями. Многие мегаполисы мира с такой ситуацией уже сталкивались.

Социальное неблагополучие всегда связано со здоровьем населения. Об алкоголизме говорить не стоит: это проблема не сахалинская, а общероссийская. Здесь враг другой, жестокий и беспощадный, и имя ему — онкология. Онкологическая больница в Южно-Сахалинске не справляется с наплывом пациентов. Чтобы попасть в это заведение, надо постоять в очереди несколько месяцев, а это время может быть роковым. На Сахалин приехало по федеральной программе немало врачей из многих российских регионов, в том числе с Алтая, чтобы островное здравоохранение поднять до жизнеутверждающего состояния. Но отзывы о приехавших врачах зачастую отрицательные. Деньги и забота о здоровье людей оказались в разных категориях моральных ценностей. Множатся платные клиники - как рыба, идущая на нерест, но они для бедных слоев населения зачастую недоступны.

Следует отметить, что на Сахалине живет многочисленная алтайская диаспора, которая активно поддерживает связи со своей малой родиной. Да и для многих жителей Горного Алтая Сахалин не далекая тьмутаракань, а хорошо знакомая территория. Многие проходили там военную службу, другие ездили на заработки ловить рыбу. Житель Горно-Алтайска Александр Плужников, не раз бывавший на Сахалине, намерен еще раз там побывать.

После отлива чайки охотно слетаются на берег...

Рыба не ловится

Для меня Сахалин был прежде всего рыбным краем - как и Камчатка, которая уже входила у меня в маршрут одного из путешествий. Теперь же удачу рыбака я попытался испытать на острове. Первой рекой была Промысловка, говорящая как бы сама за себя, что рыбы в ней от берега до берега. Полдня безуспешно махал спиннингом, и ни одной поклевки, хотя на нерест еще шел кижуч. Рядом при мне местные рыбаки сняли сеть. Она была забита тиной и медузами, и ни одной рыбки. На другой день с жителем Поронайска и рыбаком Александром Резником отправились на моторной лодке за тридцать километров на речку Рукутами. Прежде чем закинуть удочки, поставили две коротенькие сети. Снова полдня я ожидал поклевки, но безуспешно. Удача немного сопутствовала Александру. Он поймал пять чебаков и красноперку. Из двух сетей улов был только в одной: красноперка и две щуки.

— Почему нет клева? - спросил я Александра. - Неужели правда, что на убывающую Луну рыба становится вялой и не клюет?
— Может быть, и так, - ответил рыбак с тридцатилетним стажем. Немного подумав, он добавил: «Ее просто не стало. Раньше рыбу ловили в любое время».

Так мне пришлось вникнуть в рыбную проблему Сахалина на примере Поронайска. При советской власти с населением в 26 тысяч человек в этом городе рыбной ловлей занимался только колхоз «Дружба». Население в основном работало на промышленных предприятиях. Поймать корюшку или горбушу для домашней ухи ни для кого не составляла труда. Река Поронай впадает в Охотское море в городской черте. Да и не так много людей стремилось на море и реку. Рыбу и икру можно было купить в магазинах. В 90-е годы по городу прокатилась волна разрухи. Исчезли целлюлозно-бумажный и сульфатно-спиртовый заводы, швейная фабрика, рыбоконсервный комбинат, морской порт, управление «Шахтострой», лесокомбинат, завод «Стройдеталь» и другие предприятия. Зверосовхоз «Поронайский» прекратил выращивать норок и лисиц, переключился на заготовку рыбы. Оставшись без работы, поронайцы вынуждены были стать рыбаками. Хотя население сократилось на 11 тысяч человек, нагрузка на водные биоресурсы оказалась высокой.

К тому же еще из рациона питания поронайцев выпали многие продукты местного животноводческого и растительного происхождения. Совхоз «Забайкалец», славившийся при Советах большим стадом крупного рогатого скота, постигла участь промышленных собратьев. Личные подворья тоже опустели, а рыба вышла на первый план.

Кунгас – морская рыболовецкая лодка - доживает свой век на берегу



Сегодня в рыбной отрасли города занято тридцать предприятий. В городе действует скупка, куда можно принести даже десяток килограммов рыбы и тут же получить деньги. Такая ситуация у многих рыбаков вызвала непомерную алчность. Браконьерство стало эпидемией, перед которой оказались бессильными или втянутыми в коррупцию представители правоохранительных органов. Увидеть по берегам речушек кучи гниющих тихоокеанских лососей с выпотрошенной икрой – увы, не редкость.

Путина 2019 года для порядочных поронайских рыбаков не принесла заработка. Кое-как свели концы с концами. По их мнению, нерестовую рыбу вылавливают еще на подходе к проливам Курильской гряды... Пограничников отстранили от контроля за морем. Рыбнадзор разделяет рыбаков на «своих» и «чужих». При мне, когда я жил на рыбацком стане на берегу моря, вдали светились огоньки браконьерских судов на ловле крабов. Огни были видны из города, но на них никто не обращал внимания.

Обострились другие проблемы. Рыбоводные заводы стали специализироваться только на воспроизводстве кеты. Прежде чем выпускать мальков в речки, сыплют хлорку, чтобы рыбы других пород покинули водоемы, и молодь кеты не стала для них пищей.

(Окончание здесь).