«Модель стимулирования спроса, кризис которой мы сегодня и наблюдаем, автоматически вела к постоянному опережению роста ликвидности по сравнению с ростом экономики», — так сказал известный экономист Михаил Хазин, и с этим не поспоришь. Логика потребительства больше не может отвечать задачам экономического развития. Как жить и как развиваться в новых условиях? Автор проекта «Земельная ипотека России», академик РАЕН, доктор экономических наук Сергей Ленкин, долгое время работавший в правительстве Республики Алтай, предлагает всем уйти от маниловщины с её грандиозными проектами и спуститься на землю. Новым взглядом осмотреться вокруг себя и понять, что единственная и непреходящая ценность для нас — это земля, на которой мы живём.
— Новейшая история наглядно показала: в XX веке социально приемлемый переход к рыночной экономике наиболее успешно совершили те государства, которые первыми сумели создать, а затем контролировать международные рынки торговли не столько сырьем и товарами, сколько их «титульными представителями» — долговыми обязательствами и правами собственности. Именно эти рынки, монопольно аккумулируя такие быстрорастущие и ликвидные активы, как банковский и финансовый капитал, надолго превратились в локомотивы капиталистической экономики, сформировали западную модель потребительского общества и так называемого «народного» капитализма.
Деньги, становясь главным товаром для участников рынка, изменили наши представления о труде и жизненных ценностях. После Второй мировой войны главным стимулом и мотором экономического развития стал постоянный рост потребительского и производного от него инвестиционного спроса, в первую очередь в США и Западной Европе. При этом положительный тренд спроса был подкреплён опережающим ростом розничного и корпоративного кредитования, в конечном итоге породившего гигантский бум спекулятивной залоговой собственности, хотя на практике это был далеко не всегда реально обеспеченный актив.
— Можно ли сказать, что корни недавнего экономического кризиса, когда люди стали понимать, что так называемые «ценные бумаги» на самом деле – просто макулатура, надо искать в том самом времени?
— Отчасти, да. Под лозунгом «социализации рисков» и распределения ответственности среди максимально возможного числа участников рынка самое широкое распространение получили проблемные субстандартные ипотечные кредиты (subprime) и облигации, обеспеченные различными многоуровневыми долговыми обязательствами, а также другие виртуальные виды залогового обеспечения, основанные на хитроумных производных ценных бумагах. Какие-то транши (выпуски) одного пула ипотечных займов комбинировали с другими траншами, и возникали так называемые CMO (Collateralized Mortgage Obligations) или CLO (Collateralized Loan Obligations) – облигации, обеспеченные пулом ипотечных кредитов. Происходило лавинообразное объединение разных пулов, сформированных из коммерческой ипотеки, автокредитов, ссуд на образование, долгов по кредитным картам, а также других корпоративных займов вообще неопределенного назначения. В результате возник весьма неоднородный набор экзотических долговых инструментов, которые получили общее название CDO (Collateralized Debt Obligations), – облигации, обеспеченные долговыми обязательствами. Но на этом чудеса такой «социализированной» секьюритизации (выпуска новых ценных бумаг) не заканчивались. Комплексные транши одних CDO стали комбинировать с траншами других, и получались CDO «в квадрате», их так и назвали – CDO2. Естественно, с формированием новых пулов усложнялась и организационно-правовая структура вновь образованных ценных бумаг, они экономически всё дальше отдалялись от своего реального первичного обеспечения. Только в США примерно 80% из $2,5 триллиона второсортных ипотечных кредитов (subprime), выданных с 2000 года, были секьюритизированны (переоформлены в долговые ценные бумаги и введены в рыночный оборот) подобным образом...
— Сергей Леонидович, мне довелось участвовать в работе съезда партии «Правое дело», на котором Михаила Прохорова избрали новым лидером партии, и в своей речи он говорил как раз о том, что капитализация земельных ресурсов может дать нашей стране небывалый импульс для возрождения экономики. Насколько правильна его точка зрения?
— Безусловно, он прав, и сторонники «сырьевого капитализма» сразу почувствовали в его словах смертельную опасность. Почему у нас нет развития в аграрном секторе? А потому, что крестьяне до сих пор не могут получить землю в собственность, и отсюда – все наши проблемы. По мнению многих авторитетных аналитиков, не столько ипотечное кредитование неплатежеспособного населения и запредельный рост цен на недвижимость, и даже не печально известные дефолты кредитов subprime или облигаций CDO, принадлежащих гигантам свободной рыночной экономики Bear Stearns, Fannie Mae и Lehman Brothers, а, в первую очередь, кредитные страховки - деривативы типа CDS (Credit Default Swap – кредитный дефолтный своп) стали главной причиной недавнего мирового финансово-экономического кризиса.
Международная группа по банкам, страхованию и регулированию ценных бумаг Объединенного Форума Базельского комитета по надзору за банками в своем ежегодном отчете отметила, что триллионы долларов в CDS хеджфондов представляют угрозу финансовым рынкам по всему миру, поскольку «сложно составить ясную картину того, кто именно является конечным держателем кредитного риска, сложно даже оценить объем переданных рисков». А так как бумаги типа CDS до сих пор публично не регулируются (deregulated), то есть не контролируются ни биржами, ни государственными институтами, то никто и сегодня не знает точного объема активно плодящихся и массово поступающих в рыночный оборот этих «деривативных вирусов».
Образно говоря, все эти «ценные бумаги», будучи оторванными от земли, как раз и вызвали мировой кризис, который больнее всего ударил по тем странам, где получил развитие так называемый «спекулятивный капитализм». По экспертным оценкам, в разгар кризиса к середине 2008 года рынок только публично отслеживаемых CDS составлял $62 триллиона, а деривативов всех других всевозможных видов и «серых» финансовых схем, по экспертным оценкам, достиг и вовсе астрономической цифры - $1.500 триллионов (при мировом ВВП за 2007 год — $54,3 триллиона).
— За то время, которое прошло с горбачёвской «перестройки», каким-то образом изменились Ваши личные взгляды в области экономики? Можно ли считать, что так называемая «рыночная экономика» способна обеспечить нам благоденствие и процветание?
— Я думаю, что действие объективных экономических законов любому субъекту хозяйственной деятельности не дано нарушать бесконечно долго и безнаказанно. Да, был такой период в мировой экономике, когда дельцами и спекулянтами формировался «рынок ценных бумаг», на самом деле ничем не обеспеченных. И, в конце концов, неумолимо сработало правило финансовой пирамиды, и ценовой пузырь «пустых» деривативов на рынке фиктивного капитала с треском лопнул. К концу лета 2007 года, когда процентные ставки Федеральная Резервная Система США (ФРС) под угрозой гиперинфляции была вынуждена поднять с рекордно низких уровней, рыночная стоимость активов стала обвально падать, и «дутые» залоговые обеспечения резко обесценились.
Брать, как это было принято, кредиты вперёд стало убыточно и невозможно. В течение считанных месяцев разразился банковский и страховой кризис сначала в США, а к осени 2008-го в ЕЭС и других странах. До сих пор большинство государств не могут оправиться от глубочайшего со времен Великой депрессии мирового экономического кризиса. Напротив, он неуклонно приобретает черты системного, странового или суверенного характера. Сегодня только слепой не видит этих весьма суровых реалий надвигающейся глобальной экономической катастрофы. Всё более очевидными становятся не только пагубность воздействия на мировую экономику «ракового» развития транснационального финансово-банковского капитала, но и полное банкротство монетаристской концепции хваленой «невидимой руки» свободного рынка.
В этом смысле взгляды многих экономистов, и мои в том числе, претерпели серьёзные изменения. Реальная практика конца минувшего десятилетия внесла такие коррективы в экономические теории, которые нам ещё предстоит осмыслить и учитывать при разработке новых экономических концепций.
— А как Вы считаете, первые выводы и первые уроки на уровне нашего государства уже сделаны? Или мы снова будем ждать каких-то рекомендаций со стороны Запада?
— Тенденция нынешнего этапа развития такова, что нам нужно учиться прежде всего на собственном опыте. Чрезвычайно болезненный и затяжной характер нынешнего глобального кризиса, резкое ухудшение состояния природной среды всё жёстче детерминируют острую необходимость пересмотра цивилизационной социально-экономической парадигмы «эпохи потребительства» и установления приоритета общественных интересов, прежде всего, в вопросах сохранения и развития базовых, ключевых ценностей и видов жизнедеятельности. В той связи далеко не случайно глава правительства РФ В.Путин в своём выступлении на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2009 году особо подчеркнул, что кризис был порожден сочетанием сразу нескольких факторов:
«Это провал сложившейся финансовой системы, результат низкого качества регулирования, из-за чего огромные риски оказались вне должного учёта. Это колоссальные дисбалансы, накопившиеся за последние годы. В первую очередь, между масштабами финансовых операций и фундаментальной стоимостью активов, между возросшим спросом на кредитные ресурсы и источниками его обеспечения… Смысл нашего предложения в том, что в основу реформы стандартов аудита, бухгалтерского учета, системы рейтингов должно быть положено возвращение к понятию фундаментальной стоимости активов <…> будущая экономика должна стать экономикой реальных ценностей».
— С высоких трибун нам говорят много правильных и красивых слов. Это было и в советские времена, и при Горбачёве, и при Ельцине… Вы считаете, что нынешняя власть действительно способна вырвать нашу страну из трясины «сырьевого капитализма» и вернуть нас к «экономике реальных ценностей»?
— А другого пути у нас просто нет! Я думаю, что одним из краеугольных камней именно такой экономической и финансовой архитектуры у нас в России может и должно стать возрождение современного земельного рынка. Следовало бы вспомнить, что исторически земля всегда была, есть и, очевидно, долго ещё будет важнейшим объектом хозяйственно-экономического оборота в силу своих незаменимых природных качеств и особой роли в общественном производстве.
Эти коренные причины на протяжении многих веков были мощным стимулом для совершенствования основных видов и форм землепользования, различных систем политико-правового регулирования земельных отношений. В конечном итоге в цивилизационном развитии выигрывали те страны и народы, которые раньше других осознавали преимущества передовых систем обработки, оборота земли и наиболее успешно применяли их на практике. Вместе с тем, земля как объект предпринимательской деятельности, имеет не только исключительно важные потребительские качества, но выступает также уникальным фактором экономической стабильности и развития всех фаз обращения капитала, особенно в условиях мирового кризиса.
— Сергей Леонидович, мы много слышим об этом по телевизору, и все вроде бы соглашаются с тем, что нужно «что-то делать». А как это делать? В чьих интересах проводить земельную реформу? Вы допускаете вариант, при котором земля окажется опять-таки в собственности наших олигархов?
— А зачем она им? Это на самом деле не такой уж ликвидный товар… Посмотрите, что происходит сейчас, к примеру, в Чемальском районе. Земля там никому не нужна, хотя ещё совсем недавно многим казалось: вот, наберём побольше земли, а потом будем торговать этим богатством. Увы, никакой торговли тут не получается.
Дело в том, что в создании модели устойчивого развития и благоприятной экономико-правовой среды рынка особую роль должны играть адекватные этой среде способы обеспечения исполнения обязательств, формами которых выступают надёжные виды гарантий и в том числе используемые в качестве залогов ликвидные земельные активы. В большинстве стран мира (как было и в дореволюционной России) залог (ипотека) земель давно получил самое широкое распространение, прежде всего потому, что это выверенная веками, гибкая и весьма эффективная организационно-правовая форма рыночного оборота объектов недвижимости.
Земля остаётся в нынешних условиях мёртвым грузом, неким балластом, который только мешает экономическому развитию. Значит, нужно менять форму рыночного оборота земель. Фактически только она позволяет, не меняя титула земельной собственности, привлекать долгосрочные финансовые ресурсы и одновременно сдавать заложенные участки в аренду, вести на них гражданское и промышленное строительство, производить другую выгодную и необходимую для всех участников ипотечной сделки деятельность.
— Сергей Леонидович, с Вашего позволения, мы ненадолго прервём нашу беседу, чтобы завтра снова её продолжить. Тема разговора, на мой взгляд, слишком сложная для того, чтобы рассказать обо всём сразу. Если не секрет, о чём Вы будете говорить дальше?
— О том, что землю надо срочно вводить в экономический оборот, и я уверен, что эту идею поддержат все предприниматели и фермеры, владельцы магазинов в Горно-Алтайске и хозяева турбаз — словом, все участвующие в экономической жизни региона. Только свободный оборот земельных ресурсов поможет нам вывести региональную экономику на самостоятельный путь развития. А вот нужно ли это нашему чиновничеству? Об этом — разговор особый.