Театр: «Восхождение...», которое мы ждали...
Действительно ждали! Самой лучшей отдачей и наградой для наших актеров, играющих спектакль «Восхождение на Хан-Алтай», поставленный режиссером Андреем Борисовым, является высокая эмоциональная вовлеченность зрителей в те события, что разворачиваются на сцене. Их искренность слез и готовность к аплодисментам заслужены всеми, кто делал эту постановку о судьбе великого Художника, ярким отзвуком во времени доносящей до нас вместе с трагизмом множества судеб, искалеченных историей, - бессмертие Творчества, Таланта, Духа!
Сцены спектакля:
 |  |  |
 |  |  |
Мы получили вдохновение!
Эмма Иришева, художественный руководитель Национального Драматического театра, сорежиссер спектакля:
Он надолго опередил время...
Светлана Тарбанакова, председатель республиканского Союза Театральных Деятелей:
- Мне трудно отделить зрительские ощущения от профессиональных, все оказалось спаянным в восприятии, и теперь можно с уверенностью сказать, что спектакль состоялся! «Восхождение на Хан-Алтай» - это спектакль об одном человеке, через судьбу которого показана судьба народа, и это не может не трогать. Как гениальный режиссер, Борисов, я считаю, сделал потрясающий спектакль! Интересно, что, когда шла работа над постановкой, мне довелось выслушать некоторые мнения по поводу того, почему за эту тему взялся режиссер, приехавший из Якутии, а не кто-то из наших алтайских режиссеров? Что на это можно ответить? Официально юбилей Гуркина мы начали праздновать с его 120-летия. Прошло двадцать лет, и согласитесь, при желании эта тема могла быть поднята на нашей сцене кем-то из наших режиссеров. Но этого не случилось... И теперь, когда о Гуркине поставлен такой спектакль, мы можем сказать, что так и должно было произойти. За тему великого художника взялся талантливейшей режиссер.
Для меня образ Гуркина связан с моим другом, с товарищем по работе, с коллегой, с искусствоведом - Владимиром Ивановичем Эдоковым, которого, увы, сегодня нет с нами. Еще в то время, когда Григория Ивановича Гуркина не славили так, он никогда не терял уверенности, убежденности в том, что Гуркин — такая культурная «глыба», которую нельзя оставлять без внимания, и каждый раз он возвращался к теме судьбы художника. В своей книге «Мастер из Аноса», он сказал, что Гуркин сам определил свою судьбу, а в своей культурно-духовной миссии надолго опередил время, в котором жил...
Иван Итулович Белеков, выступивший автором идеи, как большой патриот своей земли, неслучайно привлек Борисова к работе над этим спектаклем. Этот тот случай, когда человеческие отношения играют свою роль в достижении высокой цели. Хочется также поблагодарить за поддержку первого заместителя главы правительства Антарадонова Юрия Васильевича.
В результате получилось емкое, очень образное произведение. Простая, и вместе с тем замечательная образная сценография — многозначная в своей метафоричности! В спектакле нет сложной сюжетной линии, но он получился многомерным... Удачен, я считаю, режиссерский выбор актера на роль Гуркина. Спектакль за спектаклем, Аржан Товаров будет наполнять этот образ большей глубиной, раз за разом открывая в себе новые возможности внутреннего прочтения роли.
А была ли Маша?
- Я — в надежде, что нашему спектаклю предназначена долгая жизнь! Тех ощущений, которые довелось пережить мне во время спектакля и репетиций, такого эмоционального наполнения — до сих пор не было еще пережито мною на сцене! Момент, когда моя героиня умирает, повергает меня в состояние маленькой смерти. Мне кажется, я никогда так не плакала... А здесь это в первый раз случилось, когда нас знакомили с музыкой. Слезы сами текли...
Режиссер удивительным образом подводил нас к пониманию каких-то вещей. В сценах с Аржаном я смеюсь. Этот смех был найден случайно: как-то на одной из репетиций я рассмеялась безудержно, от души над смешно произнесенной репликой одного актера, и Андрей Борисов сразу сказал, что этот смех нужен и в спектакле, что он - замечательно осветит сцены Гуркина с Марией. Кто-то мне сказал потом: «Ты так много смеешься!»
Я изучала источники, искала эту героиню Машу, образ которой играю. Была ли она на самом деле? Выяснилось, что нет... Но все ведь поверили, что такая студентка была! Марию необходимо было ввести в сюжет спектакля для того, чтобы выразить грани главного героя, показать, какой он талантливый, замечательный, как он предан своей Родине...
Многие отмечают то, что спектакль не сложный, но объемный. Андрей Саввич говорил, что к нему приходил Гуркин, и я в это верю. Очень хорошо раскрыта тема народа в целом... Очень хотелось бы, чтобы дети также смотрели спектакль - он заставляет открывать в зрителе очень важные чувства, и чувство Родины в том числе. Для многих оно размыто, особенно для юного поколения. Мое чувство родины связано с моей мамой... Спектакль, где показана трагедия талантливого человека, для которого тема Родины стояла на первом месте, заставляет и в себе почувствовать нити связи с Родиной.
Как-то Борисов сказал такие слова: «Если актер предаст свой театр, он никогда не будет счастлив...» Я согласна с этим. Андрей Саввич очень терпеливо отнесся к проблемам нашего театра. В частности, к техническим проблемам. Оказалось, что можно сделать такой спектакль и у нас, задействовав имеющиеся возможности театра. Очень хочется поблагодарить всех, кто работал над спектаклем, сказать искреннее «Спасибо!» каждому, кто внес свою лепту в эту постановку.
Просьба о прощении
Эта роль для меня — очень большая ответственность. Некоторые сцены были страшными для меня. Играть человека такой судьбы! Образ мощный по духовному наполнению и очень весомый по значимости для нашего народа!
У нас была одна из сцен с Александром Маймановым, где шел диалог о вере. Перед спектаклем она была убрана, и Андрей Саввич сказал: «Не сейчас. Позже. До нее нажно дозреть, дорасти. Когда почувствуете, что можно, вводите ее в спектакль...»
Сложновато запоминался текст. Иногда я клал его под подушку, чтоб легче запоминался — считается, что во время сна информация также запоминается... Иногда я обращался к образу Гуркина с просьбой простить меня, если что-то не так получается... Саша Майманов, играющий следователя, который приводит смертельный приговор в исполнение, перед каждым спектаклем спускался в подвал театра и молился, стоя на коленях, прося прощение у Художника: «Это не я привожу приговор в исполнение, это — мой герой, простите меня...»
С Борисовым хорошо работалось. Он — стратег в своем деле. Он не был занят поисками характеров, но они сами находились и открывались непосредственно в процессе. Это удивительно! И внутри меня образ собирался - по мелочам, по деталям - и рос... «Почему ты пишешь картину левой рукой?» - спросили меня после спектакля. Действительно, почему? В источниках сказано, что Гуркин был левшой. Наверное, это немаловажная внешняя деталь, добавляющая достоверности в компоновку образа, который мне, я надеюсь, предстоит прочувствовать еще глубже...
Борисов «сделал бессмертие»...
Макарий Святитель был величайшим ученым, высоким богословом, монахом, святым человеком. Не могу сказать, что я пытаюсь его играть. Скорее я изображаю его. Ведь трудно, невозможно представить себе, что такое Святой человек! Это человек, который полностью, всецело, отдает себя Богу и другим людям! Я с 92-го года хожу в Храм — крестился в тридцать семь лет в начале девяностых. Что-то к этому времени накопилось в результате внутренних поисков и Веры. Я просил Макария Невского, Святителя, чтоб он мне помог справится с этой задачей на сцене...
Спектакль, я считаю, удался. Со временем, думаю, взаимосвязь всех героев станет еще более глубокой. Этот спектакль научает жизни. Другое дело, что кто-то понимает больше, кто-то меньше... Не ожидал, что в конце спектакля Борисов «сделает бессмертие»... А ведь это самое лучшее, что подводит нас к осмысленности существования человеческой Души...
- Метки:
