Паслей Самык: «Поэзия вышла из любви к Богу…»

«Сердце мое – одно безмерное, свернутое в клубок, красное и живое стихотворение. Стих мой – дыханье мое. Каждую строчку снимаю с губ. День ото дня к людям растет любовь у меня…» Поэт говорит стихами. Строками своими собирает нектар вдохновения. А между ними – в огромном пространстве сияющей радугой неповторимого мира человеческого – читается еще много-много…

Держу в руках сборник Паслея Самыка «Созвездие любви» и благодарю Поэта. За то что, подарил за час чтения – Вечность Любви,  за то, что душу превратил – в Ветер Радости… Благодарю…
   

Невинные как дети…             

Бери мое сердце-
Раскрыта ладонь,
Дарю тебе этот
Заветный огонь…
(«Вольная птица любви»)
   
Вспоминаю встречу накануне его юбилея, перебираю в памяти его слова и понимаю, что они нисколько не устарели за все это время. Вижу, как поэт принимает меня в просторной комнате… Я хвалю интерьер, над которым постаралась супруга Василия Тордоевича – Вера Ивановна. В ведре с водой еще стоит новогодняя ель, и поэт показывает мне светло-зеленые нежные ростки свежей хвои, проросшие на старых веточках…

Писательские байки мы отложили до следующей встречи. Для них нужно особое настроение. А Василий Тордоевич сразу заговорил о том, что его волнует. Он был задумчив, и, быть может, немного грустен. Вопросы о проблемах издания книг, о состоянии культуры – затронули немного вскользь, хотя  чувствовалось, что эти темы волнуют писателя, потому что это – давние переживания, хотя время заставило поэта посмотреть философски на многое, и на них -  в том числе.

- Василий Тордоевич, сейчас Вы как-то невольно даете оценку происходящим процессам в той же писательской среде, например?

- С уходом плеяды крупных писателей - Лазаря Кокышева, Аржана Адарова, Эркемена Палкина и Бориса Укачина – потерялась какая-то основа. Ушли корифеи, которые при жизни собирали вокруг себя множество людей, к ним шли за советом, и, не страшась пафоса, я говорю сегодня, что они занимали свое священное место. Такое количество талантов могло возникнуть только в то время, когда  боговдохновенный порыв нисходит на землю из Космоса.

Вот если большая лиственница в лесу упадет, то из нее иногда начинают расти молодые деревца. И я радуюсь, когда вижу, что сейчас есть авторы, достойные внимания. И среди алтайцев, и среди русских.  По публикациям в печати хочется отметить  поэта Мергена Челтанова и прозаика Рустама Тодошева. Мне нравится их читать, следить за их творчеством.

Раньше я очень сильно переживал за жизнь коллег. Мало денег у издательства, упаднические настроения. Наши писатели очень поэтичные, и они - невинны как дети. Их детская наивность проявлялась во всем, их хотелось защитить – от проблем, от многого. Уберечь. Я знал важную вещь всегда – один писатель не должен мерить другого своей меркой. Мы все разные. У нас ведь даже деревенька от деревеньки отличается. Поэтому никогда не надо судить других со своей колокольни. Я когда ушел из писательской организации, - сначала болел, а потом понял, что, оказывается, всё относительно. Я переживал, думал, что все развалится. Но ведь есть промысл Божий и в том, чтобы начинать строить что-то заново…

Сейчас создана издательская компания, которую возглавил Бронтой Бедюров, объединив Союзом писателей с издательством. Посмотрим, как будет дальше.

- Недавно Вам исполнилось семьдесят. Юбилей был отмечен выходом книги?

- Я жду выхода своей юбилейной книги на алтайском языке. Мне хочется на своем юбилейном вечере в театре, который, очень надеюсь, состоится, показать эту книгу, и дарить свои автографы. Моя  последняя книга – это переиздание стихов. Поэтому буду ждать… Я сказал, что без книги юбилейного вечера не состоится. Моя заявка на нее была подзабыта, но я не сержусь. Так что мой юбилей оказался растянутым во времени, и это тоже интересно, и пока я продолжаю свои юбилейные встречи… Наверное, время для «законного» юбилея в мои семьдесят пришло – ни шестидесятилетие, ни пятидесятилетие я не отмечал. Спасибо высшим силам, что я живу, что время дается, чтобы делать дела.
    

Я помню…

 … Я мальчишкой за старенькой юртой
Молился Светилу.
Я стоял на коленях,
Молитвенно руки сложив,
И оно над Алтаем
Божественно восходило,
Я тогда уже знал,
Что под ним буду счастлив
и жив…
(«Солнцепоклонник»)
                                                                           
- Ваш дар – от Бога, но место детства – тоже ведь почва для роста личности. Ведь надо очень любить родину, чтобы писать так!

- Я родился в селе Каспа Шебалинского района. Как я уже сказал – у нас район от района сильно отличаются, и у каждой деревеньки своя особенность. Каспа расположена в горах, в ущельях, как крепость. Она очень живописная, лесная, колоритная. Можно сравнить с ней Куладу или Верх-Ябаган. А рядом уже совсем другие деревеньки…

Моя мать родом из Апшуяхты, она переводится с алтайского как «дедушкина». А Каспа – значит «не копай». Мудрый человек был в деревне в старинные времена, звали его Шиме - знаток сутр, он и дал такое название, говорят. И пророчество его было: нельзя эту деревню трогать, нельзя копать, там много ручьев. «Из этих ручьев молодежь будет пить, все дети будут талантливые, живые веселые, красивые…» Так и получилось. Кара Майманов, Карабаш Майманов, Артур Морложоков – все они из Каспы.  Девушки из деревни уезжают, а потом возвращаются с мужьями, и хорошо, что примешивается новая кровь.

Я помню, как мы ходили по ягоды в лес с писателем Кугеем Телесовым, его так назвали, потому что он заговорил, когда кукушка запела в мае («Кугей» – с алтайского «кукушка»). Он был внуком Калбана Чинатова, знаменитого сказочника, кайчи и мудреца, родом из Каракольской долины, который, в свою очередь, был сыном каракольского зайсана из рода Майман… В 37-м его забрали, а после войны он вернулся. Он был мастер делать грабли, вилы, сани, санки детские. Он знал алтайский героический эпос. Мои родители были с ним очень дружны. Он был знатоком алтайской старины и умел делать обряд «Вознесение Алтая».

Вместе с моим отцом они уходили в укромное место, брали алтайский сыр, делали из него маленькие фигурки телят и барашков. Камень служил алтарем. Они читали молитвы, обращаясь к духам Алтая… Я был рядом всегда.

И был другой кайчи Сыгыр Кергилов из рода Кергил. Я маленьким хорошо помню, как мы собирались у него – кто что приносил. Дедушка начинал сказания, и это продолжалось до утра. Все сидели и слушали. Помню, как, слушая горловое пение, мгновенно оказывался в стране богатырей, так магически оно действовало на меня. Все это очень сильно впечатляло… Проникаешь в самое сокровенное алтайского народа. Горловое пение напоминает пение мантр на санскрите. Все это воспитывало в нас, в детях, любовь к нашей родине, к предкам-богатырям.

- Неудивительно, что Вы были и остаетесь одним из экологических защитников любимого Алтая!

- Меня упрекали одно время некоторые люди, что я, активно выступая противником Катунской ГЭС, зарабатываю себе дешевую популярность. Но ведь алтайская земля – Божья земля, и это мы знаем с детства, она обладает возвышенной тайной. В свое время мы, экологи, в Москве получили письма от Дмитрия Сергеевича Лихачева и Леонида Павловича Потапова.

Леонид Павлович говорил примерно так: «Народ алтайский не имеет храмов, но храм для него – вся природа Алтая, грехом считалось срубить зеленое дерево…» Раньше живое дерево использовалось только для построек, топили сушняком.

В свою очередь, академик Лихачев подчеркнул, что Россия несет ответственность за малые народы, которые вверили ей свои судьбы, и за эту землю, Эл Алтай, тоже. Катунь – священная река, и если ее перегородить, последствия могут быть необратимые. Нельзя трогать, нельзя нарушать. На Алтае всегда был пантеизм – поклонение природе, всему живому, по-другому и не могло быть.… Конечно, я и сейчас озабочен экологией.
    

Древние были мудрее нас                         

И пусть дождю улыбнется
Белобородый алтаец
И скажет, что это солнце
Сегодня плачет, смеясь.
Над Горным Алтаем Гордым,
Над всем святым его станом,
Над белыми чистыми водами…
(«Солнечный дождь»)
    
- Василий Тордоевич, пожелайте нам что-нибудь в свой юбилей!

- Люди забыли о Боге, о Высшем Начале, о наших небесных учителях… Высшая цивилизация нам невидима, но божественные законы никто не отменял. Экология – по сути и есть вхождение божественного сознания на землю. Техномеханизмы, покрывающие землю, они - как короста.

Нельзя нарушать реки и их течение, это артерии земли. Надо бережно относиться к рудным месторождениям. На Алтае рудные месторождения так расположены, что они служат космическими проводниками. Восточный Казахстан в этом плане разрушен, и потому Алтай несет дополнительную нагрузку. Об этом мне рассказал профессор Алексей Николаевич Дмитриев, посвятивший изучению Алтая долгие годы.

Берегите Землю нашу – вот что я хочу пожелать. Древние люди были мудрее нас. Они общались с Богом, и у них было экологическое, космическое сознание. И оно шло в унисон со Вселенной. И потом, не надо забывать о Любви. Ее надо, нам, людям, возвращать Богу и космосу.

Ничто не пропадает. Любое деяние имеет сторону духовную. Через страдания мы добываем свои знания. Посмотрите, ведь в библейском «Сказании о блудном сыне» - участь всего человечества. Требуется хорошенько хлебнуть страданий, чтобы избавиться от гордыни. Вы можете ненавидеть кого-то в душе, но ваша ненависть вернется к вам, а если любите, то ваша любовь соединяется со всеми «любовями» в космосе, и приносит обратно в вашу жизнь много-много любви.
Поэзия вышла из Любви к Богу. Хочется, чтобы  люди стали верующими в настоящем, в высоком смысле, и чтобы обрели божественное сознание. Все религии, по большому счету, сводятся к одной –Любви к Богу и Миру.. И давайте никогда не будем забывать о духовной стороне нашего прекрасного Алтая, средоточия вечной красоты бытия.

- А какое время, по-Вашему, сейчас проживает алтайский народ?

- Сейчас время подъема всех наций. Каждый малый народ должен  самовыразиться. На земле не должно быть рабов, и каждый должен ощутить себя Сыном Бога, потому что каждый народ – Личность. Хакасы, теленгиты, телеуты и прочие малые народы стремятся выразить себя как свободные Личности. И алтайцы также. Час Бога настал.

- Что, по-Вашему, оправдывает эту жизнь?

- Добрые поступки, альтруизм. Я долгое время состоял в комиссии по помилованию. Когда чувствовал, что могу помочь людям, поспособствовать облегчению наказания. Это тоже оправдывает жизнь.

- Василий Тордоевич, напоследок вопрос о творчестве. Переводчиков для своих стихотворений по какому критерию отбираете?

- Я всегда выбирал в переводчики людей, которые в духовном плане похожи на меня, чтобы сохранялось духовное пространство между строк...
Каждый алтайский поэт, я считаю, должен найти русского переводчика. Чтобы было духовное взаимодействие. В переводе стихи улучшаются, потому что присовокупляется к твоему творчеству другое мышление. Меня переводили Равиль Бухараев, Виктор Потиевский, Илья Фоняков, Александр Плитченко, Виктор Завадский, Любовь Осипова и другие талантливые люди. Каждому я благодарен, ведь через них стихи пришли к русскому читателю, а это для меня также важно…
    
Паслей Самык родился 26 декабря 1938 года в селе Каспа Шебалинского района. В 1956 году окончил областную национальную школу в Горно-Алтайске. После окончания в 1964 году Московского литературного института имени А.М.Горького при Союзе писателей СССР работал в газете, позже в Доме народного творчества, издательстве, Союзе писателей Горного Алтая. Поэт, автор семнадцати стихотворных сборников.