Памяти Владимира Кыдыева
«Смерть самых лучших выбирает и дёргает по одному. Ещё один ушёл во тьму — не поздоровилось ему…» К этим строкам Высоцкого, написанным в день ухода от нас Василия Шукшина, память возвращается всякий раз, когда уходят лучшие из друзей. В ночь на 16 августа в Барнауле умер писатель, поэт и историк Александр Родионов, а на следующий день — давний друг и сподвижник по журналистскому цеху Владимир Кыдыев. Со стороны смотреть, у них не осталось больше сил, чтобы бороться с тяжёлыми болезнями. Но как происходит, и почему происходит так, что такие болезни редко выбирают людей, живущих слишком беспечно и легко?
Мы сидели на скамейке возле гостиницы «Турист» — кроме нас с Владимиром был ещё Слава Куртов — и мне, практиканту с журфака, они высказывали свои обиды на алтайских учёных, критиков и даже писателей, которые приносили тогда, в конце 70-х, свои статьи в «Алтайдын Чолмоны», написанные по-русски. Слава отказывался их переводить, заставлял говорить и писать по-алтайски, а Владимир отказывался даже говорить с ними на языке межнационального общения. Наверное, я хорошо понимал их — иначе с какой стати они вели бы такой разговор с начинающим практикантом?
Шли годы, и нам всегда было легко общаться с друг другом, хотя темы для обсуждения временами бывали самые тяжкие, но никогда, ни разу мы не перешли с ним ту грань, после которой — только разрыв. Наверное, мы понимали, что в нашем небольшом городке не так уж много возможностей для честного и открытого общения, и мы этими возможностями старались дорожить, никогда не переходя запретную грань. В тех случаях, когда ему лепили ярлык «националиста», я предлагал вместе посмотреть, где и какие слова были употреблены в его текстах без особой надобности. И точно так же он показывал мне, какие из слов в газетных публикациях, вроде бы самых простых и неприметных для русского читателя, обидны и даже оскорбительны для его народа.
У нас с ним даже сумки были одинаковые, они всегда болтались у нас на плече, и при случае каждый мог достать оттуда что-нибудь интересное и щедро поделиться. Мы помогали друг другу работать — при том, что каждый из нас шёл своей дорогой, но, что удивительно, далеко друг от друга мы не уходили. Да и куда идти, если все наши поиски — только вокруг Горного Алтая?
Сейчас его пытаются представлять как общественного деятеля и политика, совсем забывая, что он был просто честным и талантливым журналистом. Со всеми своими пристрастиями, с высокой долей субъективизма в ущерб объективности (может, и так), но когда с опытом начинаешь понимать, что объективность в журналистике бывает только личная, — даже этот «изъян» перерастает в достоинство, тем более, когда вокруг слишком много безликого, серого, «общего». Он был одним из последних рыцарей в сибирской журналистике — и тем он интересен.
Я вовсе не оговорился: именно в сибирской журналистике, которая имеет всё меньше сходства с московской. Там другие интересы, и мы скорей всего уже при нашей жизни окончательно перестанем их понимать. Он был воспитан Иркутской школой журналистики, и всегда гордился своим дипломом. Город, в котором жив до сих пор дух декабристов, и где живы традиции вольнодумства, воспитал его честным и свободным в своих суждениях. Московским собратьям всегда есть что терять — а нас дальше Сибири всё равно не сошлют. Так он любил шутить. И вся его жизнь — как по лезвию ножа: идти, чтобы не упасть, не обмануть ожиданий читающей публики, не оказаться по ту сторону, где заканчивается твоё служение правде, и начинается услужение власть имущим. Упасть всегда легко, поэтому надо временами просто постоять у опасной черты, чтобы лучше осмотреться и пойти дальше. Он это понимал, и сейчас, перелистывая архив его публикаций, каждый может удостовериться: его честность (прежде всего перед самим собой) гораздо лучше показной «объективности».
В КОНЦЕ 80-х шла борьба против строительства Катунской ГЭС, и его не пугало клеймо «предателя национальных интересов», которым хотели бы его отметить тогдашние партократы. Но кому-нибудь из коренного населения в соседней Хакасии стало легче от Саяно-Шушенской ГЭС? Академики Лихачёв, Моисеев, Потапов, писатели и поэты Залыгин, Петерс, Распутин, журналисты ведущих столичных СМИ, деятели культуры и кино — таким был уровень его общения в те годы, но странное дело: громкая слава совсем не вскружила ему голову, и свои публикации далеко в Москве он особо не выделял на фоне того, что печатал здесь, в Горно-Алтайске.
Прошло совсем немного времени с той поры, и он часто сожалел по поводу того, как лихо партийно-комсомольская братия сумела оседлать «зелёное» движение и перевести его в режим ручного управления. Активистам раздали портфели — и те успокоились; а он так и ходил по дороге до Дома печати со своей репортёрской сумкой. Потому что его невозможно даже представить с «красивым портфелем». Ходил сам по себе и продолжал писать. Потому что это — его работа. Даже после того, как он стал частным издателем и приступил к изданию книг, особой выгоды из издательства «Ак-Чечек» он так и не сумел извлечь. Издавая книги, которые были заведомо «некоммерческими», он и там продолжал писать вовсе не для гонораров. Писать, когда нет сил для того, чтобы молчать — вот что было в основе его творчества.
Впрочем, нет, на какое-то время он уходил из журналистского цеха, чтобы сделать работу, которой чурались те, кому она предназначена по долгу службы. Возвращение исторической памяти, которое начиналось усилиями частного издательства «Ак-Чечек», отнимало не только время — оно забирало его здоровье, но выбор был небогат: «Кто, если не ты?..» Перечень исторических книг, возвращенных Владимиром его народу, занял бы больше газетной колонки, и вроде бы самое время говорить об успешности его проектов, но в день похорон снова всплывал в памяти его вопрос: «Почему молодёжь ищет теперь совсем другие книги?»
Однажды он спросил: «Неужели мы создавали республику для того, чтобы отдать власть тем, кто был против нас?» Что можно было ему ответить? Только одно: писать в том числе об этом. Менялись составы республиканского правительства, разных контор и ведомств, происходили изменения в депутатском корпусе Госсобрания — а он не менялся, и если в соседнем Барнауле или чуть дальше в Новосибирске, или даже в Москве кто-то действительно хотел знать мнение алтайского народа по поводу тех или иных событий — звонили ему, Владимиру Кыдыеву. Да, он мог ошибаться, говорить невпопад, но это всегда были искренние и честные ответы. Он был одним из немногих, кто имел полное право говорить от имени народа.
У него спрашивали, например: как быть с «принцессой Укока»? И он без раздумий отвечал: её надо закопать, на том же самом месте. «Прежде чем копать, надо было спросить разрешения духов», - говорил Владимир Эмильевич. Он собирался писать Верховному комиссару ООН по правам человека. Был уверен, что комиссар поможет закопать «мумию раздора». По этому поводу коллеги-журналисты могли иронизировать, но когда мавзолей для «принцессы» был возведён в центре Горно-Алтайска, и уже здесь стали на ней зарабатывать деньги, в его правоте убедились в очередной раз. Все разговоры о «сакральности» и прочем были только ширмой для того, чтобы прикрыть чисто мирские соблазны и интересы.
ПОСЛЕ «лихих» 90-х годов многих радовал курс на наведение «порядка» — а он предупреждал об опасности возрождения диктатуры. Ещё десять лет назад на страницах «Постскриптума» он открыто заявил: «Пропорциональные выборы приведут к созданию нового партийно-бюрократического класса». Он выступил против нововведений, предложенных президентом Владимиром Путиным, и тут же «Банкфакс» поспешил доложить наверх, что де такое выступление национального лидера — нежелательный случай «критики президентских политических реформ в этом - ещё одном в череде прочих - национальном регионе России». И снова подтекст комментария был понятен всем, без дополнительных толкований.
Владимир Кыдыев сразу увидел в «партийных списках» нескрываемое желание этих партий, по совету из центра, полюбовно распределить власть в регионе между собой. Ещё тогда он заметил: «с точки зрения политической борьбы за власть, здесь ничего предосудительного нет. Желают политики "на все сто" использовать возможности, открывающиеся из поддержки последних инициатив президента, - Бог с ними. Но ведь кроме нас политические силы ни одного субъекта Федерации не высказали подобное предложение». Почему наша республика снова решила бежать впереди паровоза? Вот в чём вопрос, и первым его поставил Владимир Кыдыев.
О том, что наши власти собственными руками взялись разрушать систему относительно свободных, прямых выборов в Госсобрание – Эл Курултай, когда депутатами могли стать (и становились) неординарные, независимые от местных властей люди, приверженцы пропорциональных выборов, никто из наших «инициаторов» и думать не хотел. Одним из них было важнее понравиться Кремлю, другим — тогдашнему губернатору Михаилу Лапшину.
В отличие от расторопных коллег, готовых поддержать что угодно только лишь потому, что «это — от Президента», в своих работах журналист В.Кыдыев избегал пресмыкательства. Он так и писал: «Пора народу сказать правду о том, что нововведение, ведущее к закрытию выборов по одномандатным округам, в конечном счете призвано заменить федеральное устройство страны на унитарное. Вот в чём вопрос, вот на какие силы, ведая то или нет, начали работать «пропорционалы», ведомые Главой Республики Алтай. Неужели нас снова сдали? Ведь в России нет ни одной федеральной партии, кроме Либеральной партии Березовского и Рыбкина, которая бы защищала политические права коренных народов страны». Мы можем по-разному воспринимать сейчас его пример с этой партией. Но где вместо неё другие партии? Как они называются?
Он ещё тогда предвидел: «местные отделения московских партий в свои списки будут включать лояльных алтайцев, не рассуждающих о правах коренного народа Алтая. Избранный по партийному списку в парламент алтай-кижи, подчиняясь дисциплине, не сможет быть охранителем нужд своего народа». И в нынешних условиях ничуть не устарело его решение как лидера организации «Эне Тил» обратиться к общественным организациям коренных народов республик Сибири с целью выработки общих позиций по этим вопросам.
В ДЕКАБРЕ 2005 года начинался «первый проект Кремля по ликвидации национальных республик». После того, как президент Путин сделал свой выбор в пользу кандидатуры А.Бердникова, председатель общества «Эне Тил» Владимир Кыдыев подал в мэрию Горно-Алтайска уведомление о проведении митинга протеста против такого назначения. В федеральных СМИ приводились его слова о том, что в митинге будут участвовать 1,5 тыс. человек, в том числе представителей других общественных организаций. Кандидатура А.Бердникова, по мнению устроителей митинга, не отвечала интересам населения Республики Алтай, не гарантировала рост экономики и внятной кадровой политики. В своем письме на имя Президента страны В.Кыдыев писал «о великом разочаровании и огромной обиде» по поводу назначения Александра Бердникова, сумевшего занять на свободных губернаторских выборах только 6-е место.
Теперь это история, и мы можем лишь предполагать, как развернулись бы дальнейшие события, если во главе республики оказался бы Александр Борисов или Сергей Пекпеев. О тех событиях многие хотели бы сейчас не вспоминать, но это вовсе не значит, что их можно вычеркнуть из нашей недавней истории. В то же самое время, когда я говорил в интервью для Радио «Свобода» о причинах назначения «газпромгубернатора» к нам в республику, Владимир Кыдыев первым заговорил об опасностях, связанных с проектом газопровода «Алтай». Прав он был или нет, рассудят историки, и им при всём желании не обойти тот факт, что 23 марта 2006 года — через день после известного заявления Путина, сделанного в Пекине — не кто-нибудь, а журналист и общественник Владимир Кыдыев снова высказался в интервью ИА REGNUM против президентской инициативы: «Нас тревожит, что Россия собралась открыть Китаю ворота на Алтае».
Он настаивал в срочном порядке провести курултай алтайского народа для обсуждения проекта газопровода через территорию республики в Китай. Он надеялся на курултае получить информацию о планах строительства от первых лиц республики. «Мы выступали против строительства дороги на Китай через плато Укок, - говорил тогда В.Кыдыев. - Ровно 250 лет назад наши предки, притесняемые китайцами, направили ходатайство императрице Елизавете Петровне о принятии нашего народа в российское подданство. Прошло какое-то время, и Россия сама решила открыть ворота Китаю…» И сделать это не где-нибудь, а именно на Алтае.
В том же, 2006 году, Владимир Кыдыев выступал на страницах газет против игорной зоны «Сибирская монета» и против попыток укрупнения с соседним Алтайским краем. Его слова безбожно перевирали, приписывали ему совсем другие слова, по которым он будто бы считал, что «алтайцы к России не напрашивались», а если в Кремле их не услышат, придётся искать поддержку у «мировой общественности». Нападки на коллегу-журналиста были не так опасны, как честные оценки предательских заявлений того же Александра Сурикова, решившего развивать сельское хозяйство в крае… силами китайцев. При всех разногласиях и спорах о призвании журналиста, которые временами случались у двух Владимиров — Кыдыева и Торбокова — они были вместе и заодно, когда Владимир Сергеевич подводил соседа-губернатора под уголовную ответственность за оскорбительные выпады в адрес всего алтайского народа.
А ПОТОМ был ноябрь 2009 года, и снова шли разговоры о назначении нового главы республики. Владимир Кыдыев от имени общества «Эне Тил» предложил президенту страны назначить на этот пост Ивана Белекова, который «в полной мере подготовлен для руководства и республикой», о чем «красноречиво свидетельствует его трудовой путь». Понятно, что в Кремле его никто не услышал, и уже через месяц «новый-старый» глава республики на торжествах в Барнауле по случаю 70-летия Алтайского края заявил: «Убежден, что двух Алтаев быть не может. Это будет один Алтай, великий и могучий». Все, кто присутствовал в зале, в первую очередь генерал-полпред Анатолий Квашнин, а за ним и журналисты истолковали слова г-на Бердникова как сигнал к объединению двух регионов.
Владимир Кыдыев откликнулся в числе первых: «Многое в действиях г-на Бердникова непонятно. Может, это как-то связано с тем, что 3 сентября он был у Владислава Суркова…» И ещё он сказал о том, что настаивает на встрече общественников с губернатором, чтобы лучше выяснить его позицию. «Если итоги этой встречи нас не удовлетворят — протестные действия неизбежны. Да и у «Единой России», идейным лидером которой в регионе выступает Александр Бердников, могут возникнуть проблемы на предстоящих выборах в Госдуму», рассудил в то время В.Кыдыев. Но, к счастью, генерал-губернатору удалось убедить всех в том, что это был всего лишь неудачный «экспромт».
А если представить, что журналист Кыдыев в то время вместе с другими взял бы и промолчал? Если бы спикер республиканского парламента тоже промолчал бы и не ушёл с юбилейного торжества в Барнауле вместе с другими приглашёнными из Горно-Алтайска? У нас ведь бывали и другие «экспромты», та же отставка правительства В.Петрова, от которой республика не может до сих пор прийти в себя.
Зачем они ищут сепаратистов в среде политиков-алтайцев? Задавшись этим вопросом, Владимир Кыдыев писал одну из последних своих статей два месяца назад. Его насторожила фраза из юбилейной статьи, будто бы написанная рукой В.Петрова: «Попытки сепаратизма в корне пресекались». А вскоре и сам юбиляр, спикер республиканского парламента Иван Белеков высказался в одном из интервью: «У себя в республике мы имели возможность убедиться, как далеко может завести это деление на коренных и не коренных...» И снова перед Кыдыевым-журналистом стоял вопрос: промолчать, согласиться, или всё-таки высказаться?
Это всегда трудный выбор: соглашаться или вступать в спор с человеком, которого совсем недавно сам же продвигал и поддерживал? Трудно оставаться до конца честным и не уходить в тень, когда можно по примеру других поступить точно так же. Не знаю, поймут ли меня правильно, но для меня Владимир Кыдыев всегда оставался самым надёжным сторожевым псом народной демократии и, повинуясь природным инстинктам, он меньше всего думал над тем, как будут восприниматься его поступки со стороны. Он так и не научился до конца жизни приспосабливаться к повадкам стаи и тонко различать, в каких случаях надо лизнуть, а когда — наброситься вместе с другими. Со стороны посмотреть, всю жизнь он писал невпопад. Я бы добавил: как тот поручик, который был единственным в строю, кто шёл правильно. И так ли уж важно, что могут думать посторонние?
Так вот, он написал в одной из последних статей: «Отдает ли себе отчет Иван Итулович, что место спикера он сегодня занимает как коренной житель республики? Острые дебаты в последнем созыве областного Совета, в Верховном совете Республики Алтай и в первом созыве Госсобрания - Эл Курултая… Споры вокруг статей проекта Конституции республики, где депутаты коренной национальности и общественность требовали принятия защитных мер для алтайской части населения в выборном законодательстве, в их достойном представительстве в органах власти, привели к положительным результатам...» И дальше — конкретные примеры.
Если придерживаться постулатов формальной логики, рассуждал В.Кыдыев, то существование «пророссийски настроенного политика» автоматически требует существование политиков, настроенных не пророссийски. «Могу с уверенностью заявить: таковых среди алтайцев у нас сегодня нет. Потому что нет ни политических, ни экономических запросов и условий для появления личностей такого сорта». Заявление более чем серьёзное. Тем более из-под пера Владимира Кыдыева, которого десятилетиями безуспешно загоняли в число «националистов». Не вышло.
Он ушёл от нас истинным патриотом России. Ушёл с искренней болью о судьбах своего народа, которому так же трудно, как и всем другим. Уходя, он успел сказать, что без России у его народа будущего нет. Хотя кому-то за пределами нашей страны хотелось бы услышать от него совсем другие слова. Вот только жаль, что у нас в республике его услышали слишком поздно.
- Метки:
