Музей разделил ее жизнь на две половины

Возможно, не было бы этого интервью, если бы директор Национального музея имени А.В. Анохина Римма Еркинова не согласилась к своей «круглой» дате привлечь внимание, пойдя на поводу у коллектива и родных, которые убедили ее, что и в подобных праздниках кроется немалая ответственность юбиляра перед людьми. Чувство долга и ответственности превосходно знакомо ей: являясь лидером музейной структуры, она ратует за успешное поступательное движение и своим оптимизмом подбадривает весь коллектив, делая все возможное, чтобы жизнь музея была интересной для посетителей своими проектами и экспозициями. Присоединяясь к самым теплым и искренним поздравлениям, предлагаем интервью с Риммой Еркиновой, в котором она делится своими настроениями и жизненной философией сегодня, когда есть смысл подсчитать успехи и победы и понять глубже, что за ними стоит…

- Римма Михайловна, есть ли ощущение, что юбилейная дата связана с моментом выводов на определенном рубеже или условных отчетов – если не перед общественностью, так перед самой собой?

- Нет, ощущения рубежа, этапности чего-то, какого-то возрастного «юбилейного» чувства у меня нет. «6» и «0» – это просто цифры. Я не оглядываюсь назад, чтобы подводить итоги, потому что понимаю: нужно идти вперед, и работы очень много. Люблю жизнь, и она в ответ на эту любовь, наверное, дает мне силы – они прибывают, и я не расходую их теперь на ненужные эмоции. Видимо, в этом есть уже влияние мудрости. С годами научилась спокойнее воспринимать события и людей, и в любом человеке всегда стараюсь найти хорошее. Не люблю конфликтовать, и намного легче становится с пониманием того, что в людской природе светлое и темное переплетены. Но я всегда верю в доброе начало человека, и это помогает.

Конечно, доверяюсь и промыслу свыше. Полагаюсь на высшую справедливость. Это необъяснимая разумом поддержка всегда была и есть в моей жизни. Верю, что нельзя отступать от главного – от стремления жить по совести. Это самый важный ориентир. И вера в хорошее, несмотря ни на что, всегда во мне.

- В детстве ваши лидерские качества как-то проявлялись? Из какого источника ваше жизнеутверждающее начало, позитивный взгляд на мир?

- Знаете, в детстве я была тихим ребенком, не относилась к породе активных и шустрых детей. Но всегда была любознательной и очень интересовалась окружающим, пытаясь докопаться до сути вещей. Удивительное дело – сегодня мне кажется, что в раннем детстве я знала о мире больше, чем теперь. Уверена, что в ребенке заложены какие-то важные вещи изначально. Помню, что боялась смерти, и это заставляло меня думать о ней, размышлять. Я сопротивлялась смерти, темноте и в то же время понимала, что после конца жизни на земле какая-то частица человека должна обязательно жить. Это детское впечатление осталось во мне, хотя я перестала об этом думать. Знаете, сейчас хочется вернуться к возрасту раннего детства, к тем истинным ощущениям сущего, когда все открывается тебе, когда все так интересно...

Я выросла в традиционной семье, где культивировалось уважение к старшим. Отец умер от ран, полученных на войне, когда мне было два года, и мама нас, пятерых детей,  воспитала одна. Ее твердость характера, воля и любовь к жизни – пример для меня. Она прожила до 89 лет, всегда была ровная, интеллигентная от природы. Любовь к жизни, вера в справедливость в моем характере от нее. Конечно, и сочетание кровей двух родов – телес и тодош – свою роль, полагаю, сыграло;  но все-таки мамин пример стал главным для меня. Помню, как однажды она купила мне рубашку мальчиковую, чулки и так радовалась этому... До сих пор у меня эта картинка перед глазами. Вот такие моменты воспоминаний согревают меня. Идеал человека живет в каждом, с возрастом я поняла, что для меня это моя мама.

- Не ошибусь, если предположу, что вы не мечтали стать музейным работником…

- На вопрос о будущей профессии мои сверстники обычно отвечали: хочу стать учителем, доктором и т. д… Я говорила, что мечтаю стать геологом. В хрущевские времена по радио всегда звучали песни с невероятно позитивным настроем. И я помню, как пели: «Держись, геолог, крепись, геолог, ты ветра и солнца брат!..» Эта романтика здорово подзаряжала, вселяла дух свободы и радости. Это была просто детская мечта. Не могу сказать, что была примерной ученицей, но трудиться любила. Причем, все делала по порядку, систематически.

Как-то выступала в прошлом десятилетии от имени общественности в поддержку президента Д.Медведева, и мне понравилось его высказывание о том, что желание «делать себя», шаг за шагом  достигать личных успехов  не является нашей национальной привычкой. Я прекрасно понимаю, что добиться успеха можно только каждодневным трудом, как мысленным, так и физическим. И этот труд должен быть постоянным, сознательным и радостным… Я всю жизнь живу только по этому принципу, и сама себя сделала такой, какая есть сегодня.

- Когда вы всерьез поняли, что музей – ваше пространство для работы?

- После окончания  АГУ, куда поступала с желанием стать учителем истории, я преподавала два года в майминской школе, но поняла, что это – не мое. Ушла из школы, хотя потом еще долго видела в своих снах время первой линейки и проводов детей на летние каникулы. Перед тем, как прийти в музей, я поработала в обществе охраны памятников. Знакомство с анохинскими архивами, с Гуркиным – с этого началась моя музейная деятельность. Я начала вникать во все, и хорошую службу сослужила такая черта характера, как делать все «от и до». Конец 80-х, начало 90-х… Общественное возбуждение, возвращение к корням. Был первый Эл Ойын, а потом мы выпустили газету к 120-летию Гуркина. У меня были хорошие друзья – Владимир Эмильевич Кыдыев  и Эдуард Васильевич Бабрашев, и мы много общались.  Естественно, я все глубже втягивалась в музейное дело, а когда в 1993 году стала директором, то поняла, что уже все серьезно…

Я помню, как мы с Владимиром Ивановичем Эдоковым незадолго до его ухода от нас смотрели гуркинскую экспозицию, и он как исследователь гуркинской темы, зная, что я ею все больше и глубже интересуюсь, подбодрил меня: «Римма, не бросай, пиши…» К пишущим людям в те времена я всегда испытывала очень уважительное и трепетное отношение. Статьи писать – ответственность огромная, поскольку слово написанное «не вырубишь топором», поэтому всегда очень серьезно относилась к тому, как и о чем пишу. Вот тогда Владимир Иванович будто «благословил» меня, и необходимо было идти вперед в выбранном пути.

- В вашей карьере были кризисные моменты. Как себя успокаивали, когда складывались непростые ситуации?

- В эти моменты я думала о том, что чиста перед Богом, и это главное. У Бориса Укачина есть такие строки (в переводе И.Фонякова): «Есть единственная благодать – быть ни правым, ни левым, ни себя, ни других не предать…» Обман и зависть – это те грехи, что, к счастью, избежали меня. Этого во мне нет, и я знаю, что на такие проявления не способна.

Знаете, когда я по-настоящему втянулась в музейное дело, когда через Гуркина вышла на многие темы, в непростые моменты думалось, что не могу смалодушничать, все бросить и уйти – это будет преступление с моей стороны. Сегодня готов уже к выпуску сборник материалов о Гуркине, и это такой массив… Нет, я не смогла бы никогда это предать. Фото Григория Ивановича всегда на моем столе, несмотря на вопросы о том, не слишком ли глубоко я погрузилась в тему.

- Кого можете назвать вашими учителями?

- Это люди, которые мне помогали и у которых я действительно чему-то училась. Владимир Эмильевич Кыдыев был моим учителем-другом. Евгения Палладиевича Маточкина, безусловно, также отношу к моим учителям. Он с огромным уважением воспринимал нашу культуру, с восторгом отзывался об Алтае и алтайцах, открывал мне глаза на многие вещи. До сих пор, когда пишу статьи, могу к нему мысленно обратиться. Тамара Михайловна Степанская, доктор искусствоведения, тоже и учила меня, и помогала советом в непростых жизненных ситуациях. Людмила Ивановна Шерстова, доктор исторических наук, профессор Томского университета – моя подруга, с которой всегда интересно общаться как с профессионалом и как с человеком…

- В ваших привычках планировать свою деятельность?

- Я все планирую в обязательном порядке, и это началось еще со школы, когда нужно было постоянно писать планы уроков. Вообще люблю все систематизировать, записывать, выделять главное. Планирую на год, месяцы, недели, дни. Если что-то сбивается, меня это не сильно смущает – сбои бывают и объективного, и субъективного фактора, но масштабных, к счастью, не было у нас в музее.

Когда говорим о планах, то закономерно встает вопрос и о расходе времени. Сегодня всем нужно уметь управлять своим временем, ведь в основном жизнь наша проходит в спешке и суете. Есть так называемая «матрица Эйзенхауэра», которая помогает правильно организовать свое время и тем самым резко повысить свою эффективность. Обнаружила, что много текущих дел стараюсь постоянно контролировать, и на это уходит много времени. Надо уметь делегировать часть своих полномочий …Часто ухожу из музея позже десяти вечера. Но я не жалуюсь, мне интересно все, чем я занимаюсь. Здесь, в музее мы соприкасаемся с удивительной энергетикой, живым источником, из которого можно черпать силы. Я считаю себя счастливым человеком, потому что работаю здесь, и это наравне с любовью к людям и природе очень заряжает меня.

- Анохинский музей в будущем… Какой он в вашем представлении?

- В начале 90-х, когда стала директором, я четко представляла себе, каким должен быть наш музей – понимала, что культура, история и традиции Алтая достойны того, чтобы сохранение наследия было организовано на высоком качественном уровне по форме и содержанию. А когда проектировщики пришли, я знала, куда мы должны двигаться, какие объемы пространств задействовать. Сегодня вижу, что необходимы очень хорошие экспозиции по истории – ведь мы музейными средствами вносим свой вклад в формирование исторического сознания многих поколений, и потому необходимо, чтобы здесь сложилось цельное представление и о прошлом, и о будущем… Проблема в том, что историю уже  переписывают на наших глазах. Воспитание историей остается важным составляющим  элементом государственной политики.

Сегодня наш музей получает комплименты и восторги от музейщиков, искусствоведов, историков, которые приезжают в республику, и мы все работники Анохинского музея, чувствуем себя одной сплоченной командой. Все-таки, когда нашу работу позитивно оценивают со стороны, мы понимаем, что профессионально идем в нужном направлении. Главное – жить одним делом, а вместе мы много чего сможем…

Римма Михайловна ЕРКИНОВА. Заслуженный работник культуры Российской Федерации, кандидат искусствоведения, член Совета представителей Союза музеев России, автор многочисленных публикаций и научных трудов. Защитила диссертацию по теме «Материалы по шаманизму в творчестве Г.И. Чорос-Гуркина».

Работает в музее с 1989 года. Под ее руководством Национальный музей активно участвует в разработке и реализации Федеральных целевых программ: «Развитие и сохранение культуры и искусства Российской Федерации», «Культура России» (проекты «Безопасность музейных фондов», «Реставрация шаманской атрибутики», «Реставрация графического наследия художника Г. И. Чорос-Гуркина»), в республиканской научно-исследовательской программе «Научное обеспечение социально-экономического и культурно-исторического развития Республики Алтай на 2004–2008 гг.», а также в республиканских и ведомственных целевых программах: «Культура Республики Алтай», «Сохранение и развитие алтайского языка», «Сохранение и развитие нематериального наследия Республики Алтай» и других.

Опубликовано в газете «Постскриптум».