Кезер из алтайского урочища Тётё…

Эти таинственные создания рук человеческих мы чаще всего называли «каменными бабами». В детстве – точно не иначе. Несколько каменных баб проживало во дворе старого музея, что соседствовал с нашей школой. И можно было видеть с одной стороны из ее окон щедрую крону раскидистого дуба и этих молчащих каменных существ. Молчащих? Ну да... Откуда нам было тогда знать, что тот же Кезер – так звали одну из фигур – мог не соглашаться со своим положением, когда ему довелось лежать как-то без внимания…

Кезер – один из тех, кто со спокойным достоинством занял место в атриуме нового музея. Рядом со специально оформленным квадратом, воссоздающим поминальную оградку. Каменные изваяния располагались всегда именно так – на востоке от поминальных оградок. То, что их разбросало в разные стороны света стараниями археологов – отдельная тема. Кстати, Кезер мог бы оказаться за пределами своей родной земли. Музейщики вовремя забрали его в город. Вот так он и живет здесь. Посетители скользят взглядом по его загадочному лицу, не особо задумываясь о судьбе Кезера. А он держит в руке сосуд. Он молчит. Каждый день он встречает живых людей, показывая всем своим видом: «Все мы, все мы в этом мире тленны…» И уже появились новые обычаи. Молодожены приходят в атриум сфотографироваться рядом с ним. На счастье? Одна из музейных сотрудниц каждый день касается его руки. «Кезер теплый, с энергетикой космоса» – говорит она…

Двигаясь в сторону темы «история одного экспоната», попробуем узнать о Кезере больше. И помогает нам в этом старший научный сотрудник национального музея имени А.В. Анохина, археолог Сергей Киреев.

Кезер был установлен в 8 веке на левом берегу Чуи, в урочище Тётё, близ места, где расположено современное село Курай. Его считают наиболее совершенным по своей выразительности и качеству изваянием. «…Мужчина с длинными, слегка загнутыми сверху усами, узкой, длинной остроконечной бородкой. Изваяние лицом обращено на восток. Высота – 1.6 метра, длина в поясе – 75 см. Врыто до колен в землю. Статуя сделана выпуклым рельефом с трех сторон, только спина не обработана. Этим Кезер отличается от многих других алтайских изваяний, обычно представляющих собою простые каменные плиты с отдельно намеченным лицом, руками и другими деталями. В ушах его – кольчатые серьги. Правая рука согнута в локте и держит шаровидный сосуд, левая – на поясе, украшенным выпуклыми четырехугольными бляхами с прорезями. К поясу подвешена кривая сабля с петлями, справа на поясе сумочка…» – примерно таково археологическое описание Кезера.

Давно было замечено, что изваяния на Алтае всегда стоят с восточной стороны четырехугольной оградки из поставленных на ребра плит, внутри засыпанной камнями. Выяснилось и их ритуальное значение. В центре оградок оказались углубления диаметром и глубиной до полуметра, заполненные золой, углем и обожженными камнями, иногда с врытыми обрубками дерева. Археологи также находят в оградках наконечники стрел, предметы быта, ножи, сосуды, детали лошадиных сбруй. Одним из первых древнетюркские оградки исследовал В. В. Радлов в 1865-м году. Систематические изучения древнетюркских оградок были начаты в 1924-25 годах Алтайской экспедицией этнографического отдела Русского музея, возглавляемой С.И. Руденко.

Явлением тюркской культуры может считаться монументально-культовая скульптура. Воинские подвиги умерших увековечивал ряд каменных столбиков-балбанов, а их количество соответствовало числу врагов. Так писали китайцы в своих древних столбиках. А у археологов имеется другая, обоснованная трактовка: столбики – это коновязи для друзей усопшего, приехавших его поминать. Самого покойного воина первоначально символизировала необработанная каменная стрела, установленная с оградкой. Со временем ей стали придавать антропоморфные черты.

— В Курайской степи расположено большое количество различных археологических памятников. В долине реки Чуи сохранилось большое количество курганов, каменных баб, писаниц на камнях, а также древние оросительные системы, – рассказывает Сергей Киреев. – На основании исследования материалов курганов и других источников выделена древнетюркская культура, получившая название «курайской». Среди них остатки памятников древней ирригации, которые встречаются в долинах Малого и Большого Ильгуменя (около сёл Хабаровка и Купчегень), на Чулышмане, в долине реки Урсул (между селом Шашикман и рекой Куратой), а также по реке Актру в урочище Тётё…

В 1897 году ученый из Барнаула С.П. Швецов сделал первое научное описание Кезера. В 1906-м году П.М. Бочкаревым была снята первая фотография этого каменного изваяния. В 1912-м году памятник запечатлел на своем полотне Г.И. Чорос-Гуркин. Первое подробное описание изваяния сделано Л.А. Евтюховой и С.Е. Киселевым во время Саяно-Алтайской экспедиции 1935 года. Позднее оно изучалось и другими учеными и многократно тиражировалось в различных изданиях.

В сентябре 1972 года изваяние было вывезено в горно-алтайский краеведческий музей. Вывоз его не был случайной акцией и «самоуправством» сотрудниками музея. Для этого сложились определенные негативные обстоятельства, угрожавшие самому существованию памятника. Поспособствовала неблагоприятная ситуация, связанная с недостаточной охраной памятников в начале 70-х годов прошлого века. Участились случаи археологического «браконьерства» и факты варварских разрушений изваяний местными жителями. Состояние охраны археологических памятников оставляло желать лучшего. Так Кезер оказался в нашем музее…

Позже общественная организация «Межелик» с рядом депутатов и чиновников требовала «вернуть Кезера на место». Музейщики отвечали отказом, который был оправдан, ведь местное население не предлагало ничего для охраны памятника...

В нашем музее 45 целых изваяний и крупных их фрагментов. В Новосибирске, в Академгородке – 53 изваяния. Они есть также в барнаульском, томском, бийском музеях. И три хранятся в Санкт-Петербурге, в Эрмитаже.

«Они безмолвно взирают на нас. Одни с укором и затаенной скорбью, другие с лукавой улыбкой и прищуренным взглядом узких глаз. Несмотря на скупость изобразительных средств, изваяния древних тюрков, сохранившиеся до наших дней, удивительно индивидуальны и имеют портретное сходство с конкретными людьми, жившими на Алтае более тысячи лет назад. Давно забыты их имена, но алтайский народ в недрах своей памяти сохранил легенды не только о кезерах-воинах и их ратных подвигах, но и о своем происхождении.

Все алтайские изваяния найдены археологами в древних культовых комплексах, посвященных памяти умерших или погибших в боях тюркских воинов. Они стоят у каменной оградки – основания небольшого мемориального храма, который представлял собою деревянную каркасную постройку в виде небольшого жилища. Подобные сооружения до сих пор возводятся над могилами алтайцев…» – писал доктор исторических наук Владимир Кубарев, долгое время занимавшийся изучением древнетюркских изваяний.

Рассмотрение предметов, изображенных на алтайских изваяниях, позволяет установить дату отдельных фигур, выявить этнографические особенности одежды, головных уборов и других реалий. Все изображения можно разделить на восемь групп: головные уборы, одежда, серьги, гривны и ожерелья, сосуды, пояса, оружие, сумочки и другие предметы…

Для того, чтобы изобразить головные уборы, сознательно выбирались плиты и валуны с конической формой, округлой или прямоугольной верхней частью. Шапочки конические или сфероконические являются одним из преобладающих видов головных уборов изваяний. По форме они напоминают наиболее распространенные у кочевников Центральной и Средней Азии тюбетейки. Их также можно сравнить со сфероконическими шлемами половецких изваяний. На Алтае подобный головной убор дожил до наших дней…

«В честь кого поставлены каменные статуи древних тюрков, чей покой должны были они охранять, или воздвигнуты они, чтобы будоражить покой опьяненными успехами военчальников, напоминая им об ответственности за благополучие подвластного им народа и о неизбежности ухода и каганов в потусторонний мир? Ведь древним тюркам, как пазырыкцам, гуннам и многим другим народам Центральной Азии, по одной из версий, мир представлялся в виде Мирового Дерева, где верхний мир населяли боги, средний – люди, а нижний – усопшие…» – размышлял известный общественный деятель и журналист Владимир Кыдыев в книге «Каменные изваяния алтайских гор».

Алтайцы каменное изваяние называют «кожого таш»… «Таш» – означает камень, а какой смысл скрыт в слове «кожого»? Оно переводится как «занавес». Но небольшой прямоугольный камень, на первый взгляд, не может выполнять функцию занавеса. Автор предполагает, что оно несло более мистическое значение. По преданиям усопшие должны были влиять на события, происходившие на родной земле. Возможно, чтобы эту связь поддерживать, и сооружали изваяние? Для людей, унесших с собою важные тайны. Возможно, они в представлении тюрков являлись своеобразными ретрансляторами для передачи информации без контакта сторон и служили «занавесом-завесой», ширмой, при личной встрече людей среднего мира с представителями иного мира. Задавшись целью разгадки таинственной сути изваяний, Владимир Кыдыев перекидывает смысловой «мостик» к традициям алтайцев.

Изначальную сакральность слова «кожого» можно наблюдать во время свадебного процесса алтайцев. После привода невесты в аил жениха, старший кайны (старший свекр) совершал обряд «кожого ачары» – открывание занавеса. Нижний конец занавеса он перебрасывал наверх ружьем или плетью. Значит даже прикосновение к «кожого» несет в себе существенные ограничения…

Число каменных изваяний не так уже велико по сравнению с количеством поминальных оградок. Число обнаруженных изваяний чуть более 300. Этот факт как бы подтверждает мысль об исключительности лиц, которые заслуживали чести установления памятника. Неразгаданных тайн вокруг каменных изваяний немало.

Большое количество их вывезено с мест первоначального установления. Музеи, научные центры, институты страны также владеют ими. И искать в наше время ответственного за свершившееся, по словам В. Кыдыева, было бы контрпродуктивно. Так распорядилось Время. Но после вывоза с конкретного места конкретного изваяния, природно-исторический ландшафт горной долины оскудевал, а местные жители, сами того не ведая, теряли в своих душах толику чего-то очень важного, суть которого трудно выразить словами…

«И происходят вокруг «Кожого Таш» мистические вещи, – напишет Владимир Кыдыев. – Есть наблюдатели из числа сотрудников и посетителей музея, которые вначале были свидетелями того, как пытался сдвинуться с места лежавший в здании, около черного хода, укрытый полевой палаткой археологов «Кезер» – знаменитый каменный воин с Курайской степи. Этот батыр известен как «предводитель» своих, хранящихся в музейной неволе, собратьев. Его попытки к освобождению не остались незамеченными для ярлыкчи (людей, имеющих доступ к сакральному миру) и дирекции учреждения. В середине 2004 года он был «поставлен на ноги»: батыр стал Хранителем в фойе республиканского музея. Он вновь в строю, но он хочет домой, в пахнущую емшаном высокогорную долину Тётё. Есть твердая уверенность, что эти каменные изваяния возвратятся в свои родные долины…»