Игры света и тени в романе Сергея Алексеева об Укоке

Это фрагмент картины «Дочь Укока» (2013) работы уральской художницы Станиславы Зяблицевой-Алексеевой. После серии ее выставок во второй половине 2016-го и начале 2017 года по городам Сибири на нашем портале была статья, в которой «Дочь Укока» воспроизведена точнее, и тогда мы еще не знали, что часть алтайских сюжетов встретится в новом романе ее мужа, известного писателя Сергея Алексеева.

Интервью автора «Роя», «Слова», «Крамолы», «Сокровищ Валькирии», «Сорока уроков русского», опубликованное на «Протоистории» в феврале 2019-го, содержит его воспоминания о детстве, которое проходило в таежной Алейке на юго-востоке Томской области, об армейской службе, когда ему не верили в то, что он видел в детские годы по берегам Чети, и, конечно, о сибирских странствиях. За год до этого интервью (а оно записано где-то около 2015 года) у Сергея Алексеева появился замысел будущего романа.

«Наше сознание толкнулось, что тронули плоть, - говорит он в этом интервью по поводу археологических раскопок на Укоке, - и начались землетрясения. А может быть, мы тронули не только плоть, но и дух? Может быть дух связан с этим?» К тому времени Алексеев уже работал над романом «Чёрная сова» (2016), который доступен также здесь. Вот фрагмент их того интервью, в котором Алексеев впервые говорит об «алтайском романе»:



Рассказывая о романе под условным названием «Всадница плато Укок», Алексеев размышляет в своем интервью о соотношении мифа и реальности в произведениях, написанных ранее, и надеется, что в новом романе то и другое предстанет единым целым. В полном объёме интервью находится здесь, и в словах писателя о том, что ему с детства «везло на странные вещи», в которых были «заявки на всю оставшуюся жизнь», нетрудно отыскать ключ ко всему его творчеству.

Портреты Сергея Алексеева на одной из выставок «уральской кудесницы» СТАНИСЛАВЫ:

Один из портретов с выставки — на обложке романа «Черная сова»: 

В одном из комментариев к интервью говорится о том, что тема «принцессы Укока» в чем-то перекликается с открытием «тисульской принцессы», о ней тоже много написано, в т.ч. в интернете. Это два события одного порядка при том, что параллельных примеров много, но эти — ближе остальных друг к другу. В самом деле, когда потревожена плоть, это не так существенно. Ибо в древние, «доисторические» времена, люди умели оставлять тело в «заложниках», чтобы в нужный момент возвращать Духовное существо (Дух), которым когда-то это тело было наполнено. Алексеев напоминает о вскрытии гробницы Тамерлана и событиях, которые за этим последовали. А что происходило, задаётся вопросом его читатель, после вскрытия Тисульской гробницы? Почему эта история до сих пор засекречена, а история с плато Укок растиражирована во все стороны? Слишком похоже на ложный след, по которому направили неразумных паломников нового времени…

Или вот еще одно мнение - о том, что Алексеев не зря упомянул 1993 год. Именно в этот срок, по подсчётам старообрядцев, должен был прийти в Россию новый царь. В своих произведениях Алексеев умалчивает об этом, но явное знание подобных фактов чувствуется. По староверческим пророчествам, это царь-разоритель — в отличие от царя прошлой эпохальности, который дарил блага. На первый взгляд, это миф и сказка, но всё же…



В алтайских путешествиях Сергей Алексеев видел, каким стало отношение туристов к святым /или сакральным/ местам, которые в путеводителях часто называют «местами силы». Есть ли они в действительности? Для всех, кто читал «Сокровища Валькирии», ответ очевиден. Есть и такие места, есть там и страги — люди ведающие. Но, как говорит автор романа, «не хочу, чтобы затоптали» святые места, которые в его памяти живут с детства, и те, что открыты на новой родине — Урале и, конечно, в горах Алтая.

Время такое, что большинству лучше не знать ничего о таких местах. Паломничество имеет смысл, когда к ним тянутся люди праведные. А как быть, когда святыни оказываются под натиском публики, вовлеченной в «индустрию впечатлений»? Как защитить, охранить и оберечь их от безрассудного потребительства? Наверное, алтайский роман Сергея Алексеева ещё и об этом.