Кого встречали бурханисты в долине Теренг?

(Продолжение. Начало здесь).

На Алтае началом грандиозной религиозной реформации считается 1904 год. По алтайскому народному календарю это год Дракона. Тогда в долине Теренг состоялся массовый молебен в честь нового божества Бурхана. Его ещё называют Ак-Быркан (Белый Бурхан). А всё началось с появления необычного всадника. Он был в белых одеждах, верхом на белом коне. Неведомо, откуда появился и куда потом исчез. Но именно он возвестил о скором приходе мессии.

В начале лета светает рано. Со склона горы только-только пробиваются первые лучи солнца, а огромная долина уже пестрит людским потоком. Все спешат на утренний молебен. Люди нарядно одеты, словно на праздник. В это время вся долина усыпана яркими цветами. На ветках берез колышутся ленточки кыйра. Ветерок раздувает тлеющие угольки в кострах, струйки дыма с пряным ароматом арчына заполняют всё вокруг. Ранняя кукушка начинает свою однообразную, но столь отрадную сердцу песнь. По поверью, она ведёт счёт предстоящим годам. Впереди всех ожидала новая жизнь – та, которую так долго ждали. Завораживающе звучат песни и молитвы, эти величавые гимны Алтаю. В них восхваление небесных светил, восторг от красоты таежных вершин и вод. «Будет стоять наш Алтай, будем и мы!» – вторит пророку многоголосый хор.

Ничто не предвещало трагедии, которая настигнет в то утро мирно молящихся. И словно прервётся ход времени. Всё превратится в тайну долины Теренг...

В родной долине

Название долины происходит от алтайского слова «глубокая». Я  слышал и другое – Тёрём. Мне кажется, так точенее. Слово происходит от корня «тёр», где «ё» заменяет букву «о» с умлаутом. Так называют почетное место в аиле, куда нельзя пройти без приглашения хозяина. На Алтае сокровенные слова обычно заменяли обыденными. Скрытых имён в алтайском языке не счесть. Они запретные – байлу. Священные места не должны упоминаться всуе. Да и не всем дано знать их.

Издревле долина Теренг (будем придерживаться этого названия) была крепка шаманскими поверьями. Миссионеры обходили её дальней стороной. В этой долине была стоянка Чета Челпанова из рода кёбёк. Своих детей у него с женой не было, они удочерили сироту по имени Чугул. В то лето ей исполнилось 12 лет. Однажды она пасла овец и вдруг увидела странного человека на коне белой масти. Из его уст она услышала первые заповеди о новой жизни. Велено было сделать невероятное: раз и навсегда покончить с камланием. Чугул прибежала в аил и рассказала всё Чету. Будущий пророк ей не поверил, слишком чудные вещи она поведала. А когда сам встретил Белого всадника, то уверовал. Вернувшись, он немедля сжёг свой бубен, уничтожил все шаманские атрибуты.

Вести об удивительном всаднике разнеслись по округе. Вскоре жители близлежащих, затем и дальних селений стали стекаться в долину Теренг. Десятки, потом сотни и тысячи людей собрались на всенародный молебен. Они ожидали появления нового божества по имени Бурхан. Отныне он становился единым и всемогущим богом всех алтайцев.

Чет, скорее всего, сам был шаманом. Бубен мог иметь только «кам кижи», то есть шаман. Он внешне напоминал сведущего человека. Вот как описывают встречу с ним переговорщики, направленные томским губернатором в долину Теренг: «Вперед выступил молодой алтаец с тонкими чертами приятного лица. Это и был Чет Челпанов. Без страха он ответил: «Мы молимся и будем молиться, не мешайте нам. Являются же у вас новые угодники, например, Серафим. Почему же у нас не может появиться святой Бог?» По мере того, как он говорил, его руки все быстрее начинали подниматься, речь становилась бессвязной. Единственное слово, которое отчетливо слышали приехавшие, было «бурхан». Темные глаза Чета горели каким-то особым блеском, жесты получались всё более нервными, резкими. Во всем облике его чувствовалась большая внутренняя сила...»

В окрестностях Кырлыка



Избранник духов

Такое поведение свойственно «нечто знающим людям». Так образно именуют шаманов и ярлыкчи, не смея называть их в открытую. Он умел внушать и навязывать свою волю другим. В сознании укрепилось мнение, что сборище являлось делом рук родовых старейшин и богачей. Так проще представить себе ситуацию. На самом же деле секрет скрывался в силе духа этого, казалось бы,  рядового человека!

Знатные люди были вынуждены явиться на всенародный молебен. За спинами своих сородичей они сговаривались с властями, чтобы заглушить это движение. Сразу после посещения Алтая томский губернатор Старынкевич, прежде чем отправить рапорт в Санкт-Петербург, дал особое поручение своему советнику А. фон Бруннову. Ему предстояло посетить алтайские кочевья для налаживания контактов с местной знатью. Посланнику удалось заручиться поддержкой большинства баев и зайсанов. Они и сами предпринимали попытки прекратить моления и заставить всех разойтись. Вряд ли им нравился бедный пророк, который взял вожжи власти в свои руки. Они, потомственные зайсаны и богачи, вынуждены были подчиняться безродному Чету и исполнять его прихоти. По сведениям «Томских епархиальных ведомостей» (1904, №18), баи по приказу Чета отдавали свои деньги сородичам. К примеру, Буйдыш раздал 1.600, а Аднай – 6.000 рублей.

Не странно ли? Для сравнения: что, если обратиться сейчас к бизнесменам и чиновникам с просьбой поделиться своими накоплениями с народом? Ну, например, снять с банковских счетов все свои деньги и раздать кому ни попадя. В старину принято было называть знатных и богатых людей «јакшыларами», или в переводе - «хорошими людьми». Но чтобы понять, много ли там нехороших и неверующих людей, надо призвать их последовать примеру Адная и Буйдыша.

Белый всадник

Что за всадника во всем белом увидела Чугул? Это не могло быть выдумкой. В алтайской среде тех времен обман исключался, тем более в делах сакральных. На мой взгляд, то было свойственное сведущим людям видение. Прежде чем принять посвящение, они неожиданно для себя попадали в ситуации, где терялось понятие реальности и времени. Такое случалось со многими проповедниками, иногда им встречались трое всадников во всём белом — это бывало часто, судя по старинным преданиям.

По разным сведениям, в образе посланников Бурхана могли выступить и некоторые неординарные люди. Среди претендентов на эту роль назывались монгольские ламы, а также один русский «чудик». В архивах музея антропологии и этнографии РАН хранятся интересные документы о Емельяне Третьякове. Это студент из Воронежа. Обстоятельства его появления на Алтае очевидцам неведомы. Известного этнографа Сергея Токарева, автора монографии «Докапиталистические пережитки в Ойротии», уверяли, будто бы Чету являлся именно Емельян. Его нарядили в белую одежду, а зайсаны из каких-то корыстных интересов будто бы оказали ему поддержку.

Но тогда алтайцы не владели русским языком. Не случайно в делегации должностных лиц, приезжавшие для переговоров с бурханистами, включались толмачи из Алтайской духовной миссии. Этот момент упускают из виду, когда во время переговоров кто-то из толпы якобы прокричал несколько слов с прояпонскими призывами. В донесении сказано, что фраза была произнесена по-русски, а услышали ее только толмачи. Именно эта фраза и стала ключевой в обвинениях бурханистов. Японский след в бурханизме и посейчас «разоблачается» в наших научных и политических кругах.

Были и другие претенденты. Монгольского ламу, которого арестовали в Чуйской степи и по пути в Бийскую тюрьму зачем-то завезли в Усть-Кан, пришлось отпустить домой за недостатком улик. Четыре книги на монгольском языке, фигурировавшие на суде, списали в архив. Владельцев их так и не выявили. А одна из книжек без обложки и вовсе оказалась пособием… по посадке картофеля «на калмыцком языке».

У меня есть сведения, что роль посланника Бурхана сыграли сами алтайцы. Но это уже совсем другая история, которую я тоже надеюсь рассказать.

Адепты «белой веры»

Иноверцы не смели вступать в пределы священной долины, дабы не осквернить её. Когда прибывшие от имени губернатора лица захотели проехать в Теренг, их не пустили. Сказали: иноверцам нельзя находиться на местах молений. Об этом не раз говорилось в рапортах официальных лиц. Откуда же среди самих молящихся крещеные и шаманы? Они не просто молились вместе со всеми, а были в числе активистов новой религии. Недаром их арестовали в первую очередь. Передо мной список 32-х арестантов, составленный в день погрома в долине Теренг 21 июня 1904 года бийским уездным исправником Тукмачевым. Шестеро из них значатся «крещеными инородцами»!

А шаманы? Бурханисты первым делом уничтожали всё, что связано с шаманизмом. Сжигали бубны, выбрасывали из дому покровителей-чалу. Но не всё так просто, как хотелось бы видеть антибурханистам. Именно шаманы оказались в одном ряду с ревнителями новой веры. Более того, их туда вызывали. Не пожелавших добровольно нанести визит в священную долину приводили туда насильно.

...Мы с учёным Мергеном Клешевым стоим посреди этой легендарной долины. Мерген - кандидат исторических наук, как раз занимается изучением верований алтайского народа. Он автор известной монографии «Народная религия алтайцев: вчера, сегодня». С нами старейшины села Кырлык, расположенного неподалеку от этой долины. Они вспоминают о событиях тех лет. Мне запомнился рассказ дяди Мергена о том, как сюда насильно сгоняли шаманов. Один из них, представитель династии Клешевых, попытался было сбежать. Конники его нагнали и привели обратно. Зачем же он был нужен в среде, где его явно ненавидели?

Я думаю, ответ кроется в сущности самих шаманов. Они имели навыки общения с духами и даже с божествами. Чет понимал, что после всенародного молебна нужны будут вестники новой веры — ярлыкчы. Не каждый мог стать им. Только тот, кто посвящен в таинства окружающих миров, мог прийти ему на помощь.

В долине Теренг на склоне горы, у подножья которой проходил молебен, я видел сложенные полукругом большие камни. Скорее всего, это поросшие дерном очертания былых сооружений. В обвинениях против бурханистов приводятся свидетельства, что это своеобразные «темницы», куда они сажали неугодных шаманов. Но, как мне кажется, это всего лишь остатки тагылов.



Годы забвения

Вернемтесь в долину Теренг лета 1904-го. Неведомо сколько жертв было на самом деле... Одного из погибших знали все. Петеш был телохранителем и стойко защищал пророка до последнего вздоха. Его правнучка, известная журналистка Комурчи Кыдыева иногда свои очерки и статьи в газете «Алтайдын Чолмоны» подписывает псевдонимом Петешева. Это её девичья фамилия. На фотографии она запечатлена в момент передачи подлинного письма Чорос-Гуркина, хранившегося в семейном архиве, в дар национальному музею имени А.В. Анохина в декабре 2018 года. Бесценный подарок принимает директор музея, гуркиновед, кандидат искусствоведения  Р.Еркинова.

Прошел век. Словно скакуны стремглав промчались годы. А тайна долины Теренг всё более и более притягивает к себе. Может быть, там осталась отгадка нынешних споров о судьбе алтайского народа? И, может, их услышит в скором времени кто-нибудь из потомков jарлыкчы, предпринявших попытку вернуть исконную веру в начале ХХ века?

Они живут среди нас. Мы помним, что сподвижником пророка был некто Лапас. В алтайском языке только одно слово начинается на «л» (лаптап – ладный). Не от этого ли редкого имени тянется жизненная нить славной династии Лапасовых, живущих ныне в Шыргайте? Или же взять знатную фамилию Ойношевых. Был же близкий сотоварищ Чета по имени Ойнош? В году 2010-м мои земляки написали книгу, посвященную 300-летию со дня образования своего села. Называется она «Кабай јерис Шыргайты» (Колыбель наша Шыргайты). Интереснейшее издание! Люди сами писали об истории села, о знатных земляках, своих предках. Во вступительной части очерка «Семья Ойношевых из рода тодош» указывается, что у них вера «ак јан». Они единственные, кто упомянул своё вероисповедание. Возможно, в знак особого уважения своему предку.

Раньше боялись признаться в родстве с jарлыкчы. В анкетах писали одно и то же: предки мои рабочие или колхозники. Чем проще и беднее они были, тем лучше. Это сейчас, кого ни спроси, все стали потомками зайсанов и баев. На худой конец, отпрысками шамана или демичи.

Но есть родовая память, и есть память всего народа — в ней и скрывается истина до поры до времени. Приходит срок — и истина возвращается.

Русская бурханистка

Белую веру распространяли јарлыкчы. Их одежды, предметы культа можно увидеть на стендах Национального музея имени А.В. Анохина. Прошедший год был знаменательным для музея, исполнилось 100 лет со дня его открытия. Самым впечатляющим событием в вековой дате музея для меня лично были не торжества в театре, которые я пропустил, а встреча в музее с профессором Томского университета, доктором исторических наук Людмилой Шерстовой (на снимке). Её для чтения лекций в музее часто приглашает директор музея Римма Еркинова. Ещё до начала лекции мы разговорились с гостьей. Словно встретившись после небольшого перерыва, сходу спросил про Белого всадника. Она подтвердила: это самая большая загадка во всей этой истории!



Если кто не ведает, отчего этого ученого так почитают на Алтае, скажу несколько слов о её поисках истины о «белой вере». Она открыла научному миру ак јан, сорвав с него покров самых суровых и несправедливых обвинений. Ещё в далеком 1986 году в Институте этнографии и антропологии она защитила кандидатскую диссертацию. В её работе бурханизм рассматривался как конфессиональный феномен, неразрывно связанный с этногенезом алтай-кижи. Её научный оппонент Леонид Потапов, получивший две госпремии за фундаментальный труд «Очерки по истории алтайцев», не смог ей противостоять. На труды этого официально признанного исследователя истории алтайского народа непременно ссылались все наши остепенённые ученые. В «Очерках...» про бурханизм сказано, что это реакционно-националистическое течение с «прояпонским направлением».

Шерстова сумела выстоять. Как рассказала мне Людмила Ивановна, во время защиты диссертации тов. Потапов задал ей 50 вопросов! Вопросы были письменные, он заранее составил их. Она опровергла все доводы научного корифея по истории алтайского народа. Её ответы были столь убедительны, что комиссии ничего не оставалось, как пойти против воли сталинского лауреата. Не смотря на протесты известного историка, диссертация была успешно защищена. Но тому всё ж удалось добиться запрета на публикацию диссертации – не печатать текст диссертации нигде и никогда!

Пытаясь обойти запрет на публикацию диссертации, она написал научно-популярную монографию о бурханизме. И опять – нельзя! Минули года. В Горно-Алтайске известный алтайский журналист и издатель Владимир Кыдыев в своем издательстве «Ак Чечек» сумел выпустить в свет «Тайну долины Теренг». Небольшая книжица в темно-серой обложке, внешне всё блекло и неброско. А сказанные в ней мысли подобны первому весеннему грому, несущему радость и очищение.

Шерстова наглядно показала, что алтайский этнос в начале ХХ века состоялся как народ, а бурханизм стал его идеологией. Во вступительном слове мыслитель и публицист Бронтой Бедюров напишет: «Л.Шерстова – мужественный и отважный человек, она отстояла и защитила честь русских ученых в глазах алтайского народа, терпеливо сносившего хулу и клевету официоза в течение жизни нескольких поколений…»

Сразу после лекции ей надо было спешить на автовокзал, успеть на бийский автобус, а там попасть на поезд до Томска. Мы сидели с нею в кафе музея за чашкой чая. Глядя на её хрупкую фигурку, вот о чём подумалось мне: передо мной человек, сделавший так много для нашего народа. При этом ни один чиновник или богатей не может выделить хотя бы машину, чтобы довезти её до самого дома. Так и будет ездить она на перекладных, чтобы рассказывать нам о нашем славном прошлом. Замечу, на свои средства. Она и лекции читает безвозмездно. Про себя считаю её своей единоверкой. Мне так проще понять, как она сумела выявить суть нашей Белой веры – именно белой, ибо с нею связано всё светлое и доброе на нашей земле. Вестник нашего Бурхана не случайно явился на белом коне.

На открытие следующего Эл Ойына стоило бы пригласить этого скромного ученого и при всём честном народе вручить орден «Тан Чолмон» или что-то в этом роде. С таким предложением я обращался ко многим чинам. Все согласно кивают головой, никто не против. Опираясь на прошлый опыт председателя наградной комиссии и оргкомитета народных игр, эту затею считаю вполне осуществимой. Тема не требует долгой дискуссии, зато покажет, что мы уже вполне самостоятельный и зрелый народ.

И снова верую: так и будет.



P.S. В год столетия великого молебна, несмотря на запрет, в той самой долине несколько человек всё же провели обряд поклонения. Водрузили каменную стелу в честь событий в долине Теренг (на снимке). Среди нас в алтайской одежде были «нечто знающие люди». Это потомки тех, кто ровно век назад участвовал во всенародном молебне. Мы поклонились всаднику на белом коне, который возвестил о скором приходе Белого Бурхана.

Время пришло.

Фото: И.Хайтман, Е.Катанцев, архив автора.
                                                                                                                                     (Продолжение следует).