Алтайский театр в судьбе Виталия Перчика

Екатерина Сергеева
01.05.2014

Просмотров:

3705

Родился 8 марта. Танцевал один с восемью девочками в первом своем номере школьной художественной самодеятельности. Любимый им спектакль с его же участием «Леди Макбет Мценского уезда» был отыгран всего восемь раз. Поставил спектакль «Восемь любящих женщин»… Возможно, таинственного присутствия числа 8 в судьбе замечательного актера и режиссера Виталия Перчика гораздо больше. Сам он не делает тайны из своей биографии – в проекте «Лицом к лицу» юбиляр, вспоминая знаковые фрагменты жизни, рассказывает о том, как и почему театр стал его судьбой.

— Всю жизнь страдал, что у меня что-то не получается. А потом вдруг понял, что я счастливый человек, ведь меня окружают такие люди! 65 лет – так странно для меня… Все еще себя ощущаю, будто мне «осьмнадцать» лет. Рассказать о своей жизни, значит, рассказать о целом поколении. То, каким я стал – меня сделали родители, друзья, педагоги, окружение.

Истоки. Меня нередко спрашивают, откуда такая фамилия – Перчик? Бабушка и дедушка по линии папы – из Таллина. Дедушка, Александр Андреевич Перчик, – эстонец по документам. А бабушка, Эльвина Карловна Техтер, – чистая эстонка. Как они появились на сибирской земле? Дед работал в Таллине столяром-краснодеревщиком. Делал вагоны. Там и познакомился с М.Калининым. В 1907 году деда сослали под Томск. Папа, Валентин Александрович, там и родился.

Дедушка очень плохо говорил по-русски, зато прекрасно по-эстонски, по-немецки и по-английски. Когда свершилась революция 1917 года, партия его отправила партия сюда, на Алтай. Он был секретарем Чойского парткома, потом работал в Кош-Агаче. В 1938 году, когда уже был на пенсии, переехал сюда, в Горно-Алтайск. Как-то сходил на партсобрание, выступил там, сказав: «Теперь из каждого дома берут и расстреливают – за то, за что я боролся!» И его забрали. НКВД-шники устроили костер – сожгли все книги прямо во дворе их дома. Разбили скрипку, кричали. В 1938 году деда расстреляли. Так и закончилась его судьба. А бабушка умерла еще раньше.

Родители по маминой линии – давние подмосковные переселенцы. Мне часто говорили, что у меня говор, характерный для жителей Подмосковья. Мама, Анастасия Ивановна, родилась в Сугуле – там они и познакомилась с папой. Я – самый младший из всех Перчиков. Папу забрали в армию, когда родилась моя старшая сестра. Он у меня был в армии кавалеристом, а потом выучился там на шофера.

На давнем общем фото, где все Перчики в сборе, я – четырехлетний малыш. Надутый, очень недовольный. Еще бы! Ведь мне попало! Я терпеть не мог ходить в обуви, и потому запрятал свои сандалики глубоко в поленницу. Так их никто и не нашел. Пришлось фотографироваться босиком.

Мы ходили в кинотеатр имени Горького, смотрели фильм «Ленин в 1918 году». Думаете, кого я после играл? Ленина? Не угадали! Фанни Каплан! Я надевал мамин халат, мочалку на голову и, стоя перед зеркалом, мотал головой. Догадываюсь, что выглядело это презабавно. Потом уже взрослым пересмотрел фильм и так не понял, чем приглянулся мне этот персонаж.

В первом классе учительница ставила инсценировки. Когда моего друга позвала играть, я понял, что тоже ужасно хочу участвовать. Так я сыграл Лису в басне Крылова «Лиса и журавль». Потом в 3 классе ставили спектакль «Семья Ленина», где я играл Митю Ульянова.

Наша 13-я школа была хулиганистая, но талантливая – занимала первые места по городу в смотрах художественной самодеятельности. Евгения Петровна Зайцева руководила ею в нашей школе. Плясал в ее танце: 8 девчонок, один я. Мы везде его показывали.

Мама очень любила кино, театр и книги. Мы вечерами читали книжки. Но ночью читать не разрешалось, а я умудрялся делать это под одеялом с фонариком. Иногда думаю: как привить ребенку любовь к чтению? Может, запрещать читать, и будет обратная реакция?

Учился я обыкновенно. Отличником не был. По правде говоря, некогда было учиться. Я в школе занимался всякими делами. Входил в совет городского отряда юных пионеров, был председателем совета дружины, секретарем комсомольской организации. Нас воспитала классная руководительница, наша любимая Мария Александровна Панченко. Благодаря этому воспитанию мы были позже – так сложилось – единственным классом на самоуправлении. «Они у меня плохого не сделают!» – была убеждена Мария Александровна.

Когда в ДК организовался народный театр, мне было шестнадцать. Режиссером в этом театре работал Петр Иванович Кичигин. И я сыграл там свою первую роль героя-любовника в «Чертовой мельнице» И. Штока. Так и пошло. С народным театром мы ездили на гастроли, и нам даже немножко платили.

После десятого класса я уже знал, что хочу в театральный. Ехать поступать в Москву? Но я был трусом и был уверен, что там не поступлю. А папа сказал: только институт! Поэтому я поехал во Владивосток, в институт искусств. Меня «турнули» с 3-го тура, где надо было показывать танец. «Неважно двигаетесь!» Я недоумевал, ведь за плечами была школьная самодеятельность! Тогда поехал к старшему брату Володе, в Якутск, и вскоре стало ясно, что стоит попробовать поступить в Иркутское театральное училище. «Новое и очень хорошее училище», – так говорили про него. Я поехал.

Конкурс – 25 человек на место. В приемной комиссии был Алексей Алексеевич Павлов, знаменитый тем, что в свое время организовывал театр в Париже. Также он играл с Комиссаржевской. Я поступил.

Одноэтажная общага – бывшая прачечная, которую строил какой-то купец. Там все время был холод, но иногда мы все-таки ночевали в ней. Все остальное было прекрасно. Театральное иркутское училище было филиалом Щукинского училища, и все наши педагоги закончили «Щуку». В.И. Симоновский вел мастерство актера. Он заставлял нас делать самостоятельные отрывки. Мы режиссировали их сами. За полтора года было сделано 20 самостоятельных отрывков из произведений разных писателей. Симоновский нас научил работать. Я шучу всегда: «Нам выпить некогда было!» Ночью часто репетировали. Когда актер что-то объяснял, он говорил: «Что ты мне тут литературу разводишь! Иди и покажи!» И актер шел и показывал. Мы очень много работали.

 

В 1970-м училище закончено. Дальше четыре месяца играл в Иркутском ТЮЗе, потом два года – в Омском. Владимир Дмитриевич Соколов, омский режиссер, меня тоже многому научил. При нем театр был очень успешен.

Потом я работал 6 лет в театре Минусинска. Я бесконечно его вспоминаю. Город – 40 тысяч человек, и пять дней в неделю идут спектакли. Ежевечерне. Зал театра – на триста мест. Он никогда не пустовал. В Минусинске я наигрался! Наверное, моя главная учеба была там. Столько ролей и воспоминаний! Мы много играли вместе с прекрасной актрисой Валентиной Ворошиловой (на первом снимке). Но обстоятельства заставили вернуться в родной город: папа умер, а мама осталась одна…

Приезжаю сюда. Встречаюсь с главным режиссером нашего театра Марией Гавриловной Назаровой. Она как-то не сразу меня приняла. Не была в восторге. Говорит: «Ну, мы подумаем». Без энтузиазма, с каким после стала относиться ко мне, когда мы подружились.

У меня всегда были странные «отношения» с Островским. Я любил Ф.М. Достоевского, а играть приходилось в пьесах А.Н. Островского. Вот и здесь вскоре сыграл в постановке «На бойком месте» роль Миловидова.

Я часто играл «нехороших». «Дурак не сыграет дурака!», – так говорил мой педагог. Когда пришел в училище, мне сказали: «Ну, будем делать из тебя героя-любовника!». Я быстро сообразил, что герой-любовник может стать штампом в актерской судьбе, и начал стараться изображать разные характеры. Один человек мне сказал: «Ты так красив, что от этого у тебя какое-то антиобаяние». Потом я понял, почему он это сказал… Отрицательных героев гораздо интереснее играть, можно сделать характер.

Когда спрашивают, какой у меня любимый спектакль, сразу вспоминаю в нашем театре «Леди Макбет Мценского уезда» по Н.Лескову в постановке замечательного приезжего режиссера А.Хугаева. Это был прекрасный спектакль, но мы его играли всего 8 раз, потому что не могли возить на гастроли, он «сложнопостановочный». Интереснейшая режиссура!

Я никогда не хотел быть режиссером. Это случилось с подачи Антонины Сергеевны Маркиной. Она нашла пьесу «Смех лангусты» о Саре Бернар и твердо сказала: «Ты будешь ставить!». Она меня заставила. Я был вынужден сделать эту работу. Повезли спектакль в Барнаул на фестиваль, и там нам дали первое место. Маркина была убеждена, что мне нужно режиссировать. Так и получилось…

В нашем театре работаю 36 лет. Мною здесь сыграно более 120 ролей, поставлено 27 спектаклей. Думаю о его судьбе. Сегодня у нас нет своей сцены, и мы стараемся отвоевывать ее для репетиций. Театр – тот же завод, производство. Все должно быть распланировано, на весь сезон, на десять лет, и – четко работать. Может, надо построить отдельно театр на 200 мест и туда перейти? Все беды тут от нашего положения. Мы как в коммунальной квартире. Бьемся, и все без толку. Ах, если бы я знал, что сделать, встал бы у руля. Я не знаю…

Любой театр должен учить. Не назидательно, потихоньку. Чтоб обязательно было добро, но не было занудства. Чтобы зрители вышли после спектакля и обязательно «помогли ближнему». Говорят, театр должен кричать, призывать. А мне бы хотелось, чтоб театр мягким был, не трибунным. Чтоб просто люди задумались о своей жизни. А детский театр должен быть веселым, но воспитательным… Ах, да что там! Я не умею формулировать, я лучше буду показывать на сцене!

…Ничего случайного, как известно, не бывает. Почему Виталий Перчик решил поставить пьесу «Старший сын» Александра Вампилова? Как зашел разговор на худсовете театра о выборе пьесы, так мысль именно об этом драматургическом произведении немедленно пришла в голову актеру и режиссеру. Он сыграл Андрея Григорьевича Сарафанова.

Почему я веду речь о неслучайном выборе Виталия Перчика? Первое: Александр Вампилов – иркутянин, а Виталий Перчик учился в иркутском театральном училище. Второе: пьеса «Старший сын» была поставлена впервые (а после ее где только не ставили!) учителем В.Перчика – В.Симоновским в Иркутском драмтеатре. То есть, Симоновский открыл Александра Вампилова. Кроме того, наш актер и режиссер в годы своей учебы видел непосредственно автора этой пьесы, и запомнил его очень скромным человеком, никоим образом не ощущавшим своей гениальности. А если подумать: пять пьес, написанных за недлинную, увы, жизнь, три из которых экранизированы, сделали Вампилова известнейшим драматургом!

Словом, Виталий Перчик, чувствует, что ведом свыше.

— Это удивительно: чем дальше копаюсь в этой пьесе, тем больше понимаю, какая это кладезь! Теперь мне кажется, что это круче Чехова! Я немало сократил. Часто в пьесах бывают проходные персонажи, здесь же их нет, все – характеры. О чем хочется мне сказать этой пьесой? Сформулирую: счастье у каждого свое. Кто-то находит его в труде, кто-то в любви, мой Сарафанов в детях. Он там все время говорит про любовь к своим детям. Для него это самое главное…

Виталий Перчик играет в спектакле на трубе. Вампиловский персонаж на самом деле играет на кларнете, но эта неточность – мелочь. В конце сюжета герои с хохотом меняют поломанный скворечник, и это символично. Потому что новый скворечник — это приход весны и вообще хороший знак.

Музыкальное оформление Александра Трифонова, художник спектакля Алексей Дмитриев. Актеры: Виталий Перчик, Алексей Синьков, Татьяна Синькова, Аржан Товаров, Иван Кукуев, Светлана Чельчикова, Игорь Тазранов.

«Старший сын», на который пал выбор Виталия Валентиновича, – его юбилейная работа. Постановка была показана накануне творческого вечера юбиляра в рамках проекта «Лицом к лицу».

На первом снимке: Виталий Перчик с известной актрисой В.Ворошиловой; на последнем – сцена из спектакля «Старший сын».

 

Метки

Добавить комментарий


Как Вы считаете, опыт какой из зарубежных стран подходит больше всего для развития туризма в Горном Алтае?